|
Он зашевелился, попросил пить, жадно сделал несколько глотков и сразу глубоко заснул. Тем временем над лужайкой поднялся аромат готового жаркого. Жозеф обратил на это внимание и прибавил, что после всех пережитых треволнений очень хочется есть, ибо переживания прогнали сон и ожесточили аппетит. - Ты чертовски прав! - сказал Альбер. - Вчера нам поневоле пришлось отказаться от кабана как раз в ту минуту, когда мы собрались поесть. Я того мнения, что нам бы следовало попробовать слоновьей ноги. Неутомимый черный проводник разбросал тлеющие угли, лежавшие на поверхности, и с бесконечными предосторожностями выгреб туземное блюдо из ямки. Ноги толстокожего животного невероятно разбухли и стали неузнаваемы. Но вид у них был соблазнительный, и они весьма вкусно пахли. - Да ведь это блюдо, достойное короля! - воскликнул Альбер, набивая рот. - Оно достойно императора, сатрапа, набоба! [сатрап - правитель провинции в древней Персии; слово употребляется для обозначения деспота, ведущего пышную жизнь; набоб (арабск.) - богатый индийский вельможа] - поддержал Александр. - Грош цена медвежьей лапе!.. Грош цена свиному окороку с трюфелями!.. - Нет, вот уж никогда не увидят современные Лукуллы [Лукулл - древнеримский полководец, отличавшийся пышностью жизни и пристрастием к изысканной еде] такое вкусное блюдо на своем столе! Ни за какое золото не купят они ничего подобного... - Просто непостижимо, как это такое грубое, тяжеловесное животное, как слон, может дать такое тонкое и деликатное блюдо. - Я нисколько не удивляюсь, если дикое четвероногое, зовущееся царем лесов, тоже пришло понюхать аромат, идущий из этой незатейливой харчевни. - А ведь правда! Я так увлекся нашими гастрономическими делами, что забыл о диких зверях. А проводник еще утверждал, будто один вид белого человека внушает львам непреодолимый ужас. Взгляните на беднягу, который валяется на траве, - вот вам убедительное опровержение. Это замечание было сделано по-английски, и проводник, почувствовав себя задетым, ответил своим гортанным голосом: - Я помню почтенного белого человека, по имени Дауд [чернокожие Южной Африки называли этим именем доктора Давида Ливингстона]. Он-то прекрасно знал, что лев - трус и нападает только на более слабых. Какой это подвиг - зарезать козла или антилопу? Я, например, сопровождал Дауда и Ма Робер [имеется в виду жена Ливингстона] на озеро Ньями. Два льва напали на буйволенка. На буйволицу они напасть побоялись. Но она ринулась на одного из львов, подняла его на рога и убила наповал. А второй удрал, как последний трус. В другой раз Дауд спал ночью под кустом. Он лежал между двумя мужчинами моего племени. И вот они забыли поддерживать огонь, и уголь почти погас. Вдруг подошел лев. Он стал рычать, но но набросился на людей, которые лежали в нескольких шагах от него. Он не посмел броситься даже на быка, который стоял в кустарнике. |
