— Истина, это так! Ну, наверно. Синдикат считает меня вором, — сообщил Гуэрра. — И других моих друзей тоже.

— Ты не вор, брат! — перебил его Пакси. — Ты борец за свободу, который ворует!

— Истина. Спасибо, брат, — поклонился ему Гуэрра. — Вот кто я такой. И мой брат тоже. Понимаете, Синдикат контролирует все. Продовольствие, материалы, лекарства, тепло — все, что нужно финдианцам для жизни. Естественно, в такой ситуации люди ищут способ покупать и продавать то, что неподвластно Синдикату.

— Черный рынок, — подсказал Куай-Гон.

— Да, так, черный рынок, ты верно сказал, — кивнул Гуэрра. — Мы украдем немного здесь, продадим немного там. Но все для блага людей!

— И для собственной выгоды, — добавил Куай-Гон.

— Ну, и это тоже. Почему мы должны еще больше страдать? — сказал Пакси. — Но Синдикату это не нравится. Они считают: раз уж мы воруем, то должны воровать для них. А мы отказываемся.

— Почему мы должны ставить наш талант на службу воровской шайке? — вопросил Гуэрра, стукнув кулаком по столу. — Да, мы, конечно, сами воры. Но мы честные воры!

— Так, мой брат! — подтвердил Пакси. — Мы не убийцы и не диктаторы.

— Так, мой брат! — кивнул Гуэрра. — Вот почему мы должны освободить нашу планету от этих извергов. Во главе Синдиката стоит Бафту. Это бандит без чести и совести. Он радуется, глядя, как люди страдают! — Оранжевые глаза Гуэрры подернулись скорбью. — И его помощница Терра не лучше, как это ни печально. При всей ее красоте сердце ее черно и холодно.

— Наверно, это те финдианцы в золотистом спиролете, которых мы встретили, — сказал Оби-Ван.

— Они были в золотистых плащах? — спросил Пакси. — Тогда это они.

Гуэрра и Пакси обменялись печальными взглядами и покачали головой. Вся их веселость мигом улетучилась.

— А что это за люди, которые попадались нам на улицах? — спросил Куай-Гон.

— С пустыми лицами.

Пакси и Гуэрра опять горестно переглянулись. Гуэрра вздохнул.

— Это обновленные, — ответил он. — Так грустно.

— Так, — подтвердил Пакси.

— Это крайний метод подчинения, — пояснил Гуэрра. — Вы слышали о стирании памяти?

Оби-Ван кивнул.

— Он используется для перепрограммирования роботов. У них стирают всю память и переучивают заново.

Гуэрра кивнул.

— А Синдикат разработал устройство дли стирания памяти у финдианцев, которых они считают врагами или подстрекателями. Они стирают у человека память, потом высаживают его на другой планете, часто на самой ужасной.

Человек не помнит, кто он такой и что: умеет делать. А для Синдиката это азартная игра. Они делают ставки, долго ли проживет такой человек. За ним по пятам следует робот-разведчик и передает голографические картины всего происходящего. Редко кто остается в живых.

Лицо Куай-Гона застыло в неподвижности. Оби-Ван уже видел у учителя этот взгляд — он означал, что Куай-Гон глубоко возмущен несправедливостью и крайней жестокостью властителей Финдара.

— А некоторых не посылают на другие планеты, — тихо продолжил Пакси. — Это, пожалуй, самая печальная участь. На Финдаре полным-полно людей без памяти, которые не помнят своих семей, забыли своих любимых. Разучились делать все, что умели. Они беспомощны. Проходят на улицах мимо своих отцов, жен, детей и не узнают их. Таких людей теперь много на Финдаре.