– Это новая мода, или с тобой что-то случилось? – проявил тонкость души ротмистр.

– Збрхл! – прошипел магун, уничтожая его взглядом.

– Хотела быть поглаже, – немного вызывающе, но не злобно бросила Ленда. – Чего баба не сделает ради пущей красоты.

– Волосы у нее отрастут, – быстро заверил Дебрен. – Не успеем обернуться, и…

– Ты, что ли, осматривать будешь? – прервал его Збрхл.

– А… что?

– Потому что если не ты, – ротмистр поклонился с грацией медведя, – то сердечно приглашаю дамочку к себе. Она так ловко того пограничника с седла сдула, что у меня аж челюсть отвисла. Избавили ли мы вас от смерти – вопрос спорный. Тебя-то я уже в бою видел и знаю, что прикончить тебя нелегко, а вот то, что я жизнью мадамочке Ленде обязан, так это уж как пить, прошу пардону, дать. Вот я и подумал, что ежели она одинока, может, сирота, без гроша и видов на будущее за душой, ежели боится показать миру изуродованное лицо и слезы под горделивой улыбкой скрывает…

– Збрхл!

– Что, слишком близко попал? – Ротмистра не смутили ни пурпур на лице Дебрена, ни бледность девушки. – Это все ерунда. Ты мне друг, а она тебе, наверное, тоже, коли ты ее на хребте под обстрелом таскал. Вот и я ее в круг друзей заношу. И искренне, как с другом, разговариваю. Не думай, Ленда, что я чушь несу, потому что мы с Гензой вдвоем тот бочонок осушили. Не обижайся, но жидковато у вас варят, хоть Морвак через межу и есть откуда пример брать. Я совершенно сознательно делаю тебе предложение: если некуда, то поедем ко мне, под Правель.

– Зачем? – тихо спросила она. Дебрен пододвинулся чуть ближе. Боялся, что ее бледность – прелюдия к обмороку. Обе штанины заскорузли от крови.

– У меня там дом. Большой, теплый, светлый, с полными кладовыми и мойней… Есть все, что женщине потребно, чтобы она чувствовала себя в безопасности и как у себя. Даже осталось немного цветов под окнами, которые еще моя Здренка сажала.

– Збрхл, – проговорил очень холодно Дебрен. – Возможно, ты не отдаешь себе в этом отчета, но такое предложение для приличной женщины – очень тяжелое оскорбление.

– Лучше тебя отдаю, – вывел его из заблуждения ротмистр, – ибо я старше тебя, да и не чародей. Дамочка Ленда мне жизнь спасла, вот и я для нее ни жизни своей, ни серебра не пожалею. Конкретно, – он откашлялся, – конкретно я хотел сказать, что если она приглашение примет, то я либо женюсь на ней, либо компаньонку найму. Что делать, дерьмо и вонь.

Некоторое время было слышно только тихое фырканье лошадей, которых собирал Генза. Дебрен боялся повернуть голову и глянуть девушке в лицо. Еще больше боялся догадываться, почему ему не хватает храбрости.

– Для меня это большая честь, – услышал он абсолютно бесцветный голос Ленды, – даже если сделать скидку на то, что после бочонка пива некрасивых женщин не бывает. Благодарю, господин Збрхл, вы добрый человек, хоть и морванец. Но вынуждена вам отказать. Моя рука тоже ничего не стоит. Дебрен вам это разъяснит.

– Не вижу повода кому-либо когда-либо…

– Повод есть, – прервала она тихо, отходя к стоящему ближе других коню. – Господин Збрхл заслужил объяснения. Он не должен подумать, будто им пренебрегла какая-то уродина. Глядишь, он еще, не зная причин, закомплексует. – Она взяла узду, похлопала гнедого по шее и чуть не свалилась ему под брюхо, когда простреленная нога отказалась слушаться ее. Однако успела ухватиться за седло и жестом удержать кинувшегося на помощь Дебрена. – Обойдется, справлюсь сама. Ну, оставайтесь с Богом.

Дебрен еще надеялся, что она просчитается с силами, крепко ударится о землю и от этого малость поумнеет.