— Чорт вас побери, Швейк! Мука мне с вами… Скажите мне содержание или я вас так тресну, что… Ну?!

— Опять какое-то совещание, господин обер-лейтенант, сегодня в девять часов утра у господина полковника. Хотел вас разбудить ночью, но потом раздумал.

— Еще бы вы начали из-за каждой ерунды будить меня, на это время достаточно и утром. Опять совещание, чорт их дери всех! Повесьте трубку, позовите мне к телефону Ванека.

Старший писарь Ванек у телефона:

— У телефона старший писарь Ванек, господин обер-лейтенант.

— Ванек, найдите мне немедленно другого денщика. Подлец Балоун к утру сожрал у меня весь шоколад. Привязать?.. Нет, отдадим его в санитары. Детина, косая сажень в плечах, так пусть таскает раненых с поля сражения. Пошлю его немедленно к вам. Обделайте все это в полковой канцелярии немедленно и возвращайтесь в роту. По-вашему, скоро тронемся?

— Торопиться некуда, господин обер-лейтенант. Когда мы отправлялись с 9-й маршевой ротой, так нас целых четыре дня водили за нос. С 8-й тоже самое. Только с 10-й было лучше. Были мы в полной боевой готовности, в двенадцать часов получили мы приказ, а вечером уже тронулись, но потом зато нас гоняли по всей Венгрии и не знали, какую дыру на каком фронте нами заткнуть.

С тех пор как поручик Лукаш стал командиром 11-й маршевой роты, он не выходил из состояния, называемого синкретизмом, то есть старался сблизить несовместимые понятия путем компромисса, доходящего до смешения точек зрения,

А потому он ответил:

— Да, может быть, бывает. По-вашему, мы сегодня не тронемся? В девять часов у нас совещание у полковника. Да, кстати, знаете о том, что вы дежурный? Я только так. Составьте мне… Подождите, что, бишь, должны вы мне составить? Список унтер-офицеров с указанием, с какого времени каждый из них служит… Потом провиант для роты. Национальность?.. Да, да, и национальность… А главное пришлите мне нового денщика. Что сегодня прапорщику Плешнеру делать с командой? Подготовиться к отправке. Требование?.. Приду подписать после обеда. Никого не пускайте в город. В кантины в лагере? После обеда на час… Позовите сюда Швейка…

— Швейк, вы останетесь пока у телефона.

— Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, что я еще не пил кофе.

— Так принесите кофе и останьтесь в канцелярии у телефона, пока я вас не позову. Знаете, что такое ординарец?

— Это который все время колбасой носится, господин обер-лейтенант.

— Итак, чтобы вы были здесь на месте, когда вам позвоню. Напомните еще раз Ванеку, чтобы нашел для меня какого-нибудь денщика. Швейк! алло! где вы?

— Здесь, господин обер-лейтенант, мне только что принесли кофе.

— Швейк! Алло!

— Я слушаю, господин обер-лейтенант. Кофе совсем холодное…

— Вы хорошо знаете, каков должен быть денщик, поговорите с ним, а потом скажите мне, что он собой представляет. Повесьте трубку.

Ванек, прихлебывая черный кофе, в который подлил рому из бутылки с надписью «Чернила» (из предосторожности), посмотрел на Швейка и сказал:

— Наш обер-лейтенант не говорит, а кричит в телефон. Я понимал каждое его слово. Вы, Швейк, по всему видать, близко знакомы с господином обер-лейтенантом?

— Я его правая рука. Рука руку моет. Попадали мы с ним в переделки! Сколько раз хотели нас разлучить, а мы опять сойдемся. Он на меня во всем полагается, как на каменную гору. Сколько раз уж я сам тому удивлялся. Вы только что слышали, как он сказал, чтобы я напомнил о том, что вы должны ему найти новою денщика, а я должен его освидетельствовать и дать о нем отзыв. Господину обер-лейтенанту не каждый денщик угодит.