— О, харе Кришна! — облегченно вздохнул магараджа. — Разумеется, я и все мои люди будем в полном вашем распоряжении. Я отнюдь не пуританин, но наркотики… Признаюсь, — магараджа перешел на шепот и наклонился к уху комиссара, — я, когда был помоложе, и сам баловался этой отравой, но теперь — все! Завязал. В натуре! Раньше у меня во дворце и гашиш водился — так, немного, для себя — но сейчас я сжег всю эту гадость!

Кстати, если хотите, можете осмотреть дворец.

Последние слова магараджи несколько озадачили Фухе. Либо Рахатлукум вел очень тонкую игру, либо, что более вероятно, вообще не имел отношения к торговле наркотиками. Но оставались еще туги и жертвоприношение Кали. В запасе у комиссара было всего два дня.

— Ну что вы! Разумеется, завтра я с удовольствием осмотрю ваш дворец но только как прекрасный образец архитектуры и искусства древних мастеров.

Помилуйте, какие наркотики? У вас во дворце?!

Оба рассмеялись и допили вино из своих бокалов.

— А теперь я, пожалуй, пойду посплю, — сообщил Фухе. — Устал с дороги. А делами займемся завтра.

— Как вам будет угодно, — не стал возражать магараджа. — У нас, действительно, темнеет рано… Вот ваш слуга.

Его зовут Мумак Сингх. Он говорит по-английски. Мумак Сингх покажет вам вашу комнату. И вообще, если что-то понадобится — зовите его. Спокойной ночи, господин комиссар. И да поможет вам Шива в вашем благородном деле!

Фухе поблагодарил гостеприимного хозяина, пожелал ему спокойной ночи и отправился вслед за плечистым бритоголвым слугой по полутемным переходам дворца к своей комнате…

Когда слуга удалился, Фухе витиевато и многоэтажно выругался, вздохнул с облегчением и достал пачку «Синей птицы». «Нелегкое это дело — притворяться культурным человеком!» — подумал комиссар, закуривая и швыряя обгорелую спичку на пол.

* * *

…Прошло часа четыре. Фухе взглянул на часы и решил: «Пора». За это время он убедился, что установленный в его комнате телефон не работает, зато в одной из стен имеется потайной глазок. Завесив глазок содранной с окна занавеской и еще раз прислушавшись к царившей во дворце тишине — и не услышав ничего подозрительного — комиссар, вооружившись пресс-папье и «Парабеллумом» с запасной обоймой и прихватив с собой карманный фонарик, тихонько открыл окно и спустился в сад, благо его комната находилась на первом этаже.

«А принцесса так и не появилась,» — отметил Фухе, пробираясь к условленному месту.

Реджинальд уже ждал его возле беседки.

— Ну что, невесту свою видел? — поинтересовался комиссар.

— Видел.

— Все такая же полосатая? Ну ладно, шучу. Что она говорит?

— Ничего особенного за вррремя моего отсутствия не пррроисходило, доложил тигр. — Только слуги вчеррра таскали какие-то ящики.

— Куда? Во дворец?

— Нет, к опушке леса. Там есть какой-то забрррошенный хрррам.

— А вот это уже интересно. Пошли!

До храма оказалось не слишком далеко. Фухе мельком взглянул на старинные развалины и, включив фонарик, полез в темный провал входа. Узкий луч света выхватил из темноты кусок неровного каменного пола, затем какой-то жутковатый порнографический барельеф на стене — и почти сразу уткнулся в аккуратный штабель деревянных ящиков, сложенных в углу.