Марчелла нашла для нас квартиру в Лавапиесе, а так как мы сняли ее вместе с мебелью, то остатки скарба, которые мы держали на складе, и свою библиотеку я в конце концов подарил благотворительным организациям. В Мадрид я взял с собой лишь несколько самых любимых книг, главным образом русских, а также словари и грамматические справочники.

Мы прожили в Мадриде полтора года, когда у меня появилось предчувствие, что на сей раз Марчелла и вправду сумеет добиться успеха. Однажды она в страшном возбуждении примчалась в кафе «Барбиери» и выпалила, что познакомилась с великолепным танцовщиком и хореографом, и теперь они вместе будут работать над фантастическим проектом «Метаморфозы» – современным балетом по мотивам текста, включенного Борхесом в «Руководство по фантастической зоологии», – «А Бао А Ку», легенды, извлеченной одним из английских переводчиков из «Тысячи и одной ночи». Новый приятель Марчеллы был родом из Аликанте, образование получил в Германии, где и работал до недавнего времени. А теперь собрал труппу из десяти человек – пять женщин и пять мужчин – и занялся постановкой «Метаморфоз». Сказка, о которой идет речь, переведенная и, возможно, обогащенная Борхесом, рассказывает историю чудесного существа, который живет на вершине башни и все время пребывает в полудреме – жизнь в нем пробуждается лишь тогда, когда кто‑нибудь поднимается по лестнице. Оно обладает чудесным даром: если кто‑то поднимается или спускается по ступенькам, оно двигается, светится, меняет форму и цвет. Так вот, Виктор Альмеда задумал спектакль, где, соперничая с автором сказки в изобретательности, танцовщики будут подниматься и спускаться по волшебным лестницам и, благодаря световым эффектам, менять облик, повадку, выражение лиц, так что сцена превратится в особый маленький мир и каждый исполнит множество ролей, каждый будет перевоплощаться в бесконечное число персонажей. Зал «Олимпия», бывший кинотеатр, теперь стал театром «Площадь Лавапиес», и там помещался Национальный центр новых сценических направлений, принявший предложение Виктора Альмеды и обещавший выделить средства на постановку.

Я еще никогда не видел, чтобы Марчелла работала с таким счастливым видом, как сейчас, никогда не видел, чтобы она делала столько эскизов и макетов. Ежедневно она радостно обрушивала на меня шквал идей, которые бурлили у нее в голове, и рассказывала, как продвигается дело. Пару раз я ходил вместе с ней в полуразрушенную «Олимпию», и однажды на той же площади мы пили кофе с Виктором Альмедой. У этого очень смуглого парня было мускулистое тело, так что с первого взгляда было понятно, сколько времени он проводит у балетного станка и на репетициях. Длинные волосы он стягивал сзади в хвост. В отличие от Марчеллы, Виктор был не восторженным и экспансивным, а скорее замкнутым, но прекрасно знал, чего хочет в жизни. А хотел он, чтобы «Метаморфозы» получили признание. Он был начитан и обожал Борхеса. Готовя этот спектакль, прочел и просмотрел тысячу всяких вещей, касающихся метаморфоз, начиная с Овидия. Надо признаться, что, хотя говорил он скупо, то, что я от него услышал, было умно и – для меня – ново: никогда прежде мне не доводилось беседовать с хореографом и танцовщиком, который был бы так увлечен своим искусством.