Мои страхи стали реальностью.

На меня смотрели глаза моей мамы.

Потеребила волосы на затылке, гадая, узнает ли она меня теперь, и вспомнила день, когда я подстриглась…

— Что ты наделала? — Сеона в шоке уставилась на меня.

Я замерла удивленная ее реакцией.

— Я подстриглась.

Она бросилась ко мне, касаясь коротких прядей.

— Ты не просто подстриглась. Ты уничтожила волосы.

Это правда. Моих длинных волос уже не было. Я попросила парикмахера сделать мне короткую стрижку.

— Ты раздражена, что я подстриглась, или раздражена, что не попросила сделать это тебя?

— Мы обе знаем, я бы этого не сделала, — Сеона покачала головой, слезы наполнили ее глаза. Она слишком часто плакала. Достаточно слез для нас обоих.

— Он любил твои волосы.

— Что ж, он больше не здесь.

— Нора… — лицо Сеоны сморщилось, и я обняла ее.

Обняла крепко сжимая руками, и шептала успокаивающие слова, пока она рыдала содрогаясь.

— Нам пора идти, — наконец прошептала я. — Нам нужно встретить Энджи.

Неохотно Сеона отступила назад, вытирая размазанную тушь с уголков глаз. Я остановилась, чтобы посмотреть в зеркало в полный рост, которое висело на стене у входной двери. Джим повесил его для меня, когда мы только переехали. Расправив свое черное платье, я посмотрела на отражение, чувствуя себя отстраненной от изображения в зеркале. Кто была эта молодая женщина в траурном вдовьем платье, с короткими волосами, делающими ее глаза слишком большими? Слишком большими и пустыми, будто все эмоции были выплаканы утром в супермаркете. Я вспомнила, как рухнула на колени вместе Энджи в проходе продовольственного отдела. Я вспомнила, что плакала так сильно, что думала никогда не смогу снова дышать. Похоже, все мое горе ушло со слезами, пока они падали на мою одежду и на плечи Энджи.

Теперь я чувствовала… ничего…

Я моргнула, выныривая из воспоминаний. Мои волосы еще оставались короткими. Но я больше не ощущала онемения.

Спустя несколько месяцев после похорон Джима меня продолжали переполнять слишком сильные эмоции. Какая бы сила ни заставляла меня двигаться и подниматься по утрам, я оставалась завернутой в стальное небытие. Но постепенно начали просачиваться чувства. Я не хотела иметь с ними дело, потому что боялась той, кем стану.

Как может продолжать жить молодая женщина, после того как муж, с кем планировала развестись, внезапно умер в возрасте двадцати четырех лет от аневризмы головного мозга?

Я поправила одежду, схватила рюкзак, вышла в зал и встала в очередь, чтобы заказать американо. Бариста даже не заметил, что я одета как клоун. Персонал перестал обращать внимание после нескольких месяцев такого моего еженедельного появления здесь.

Выйдя из кафе, не удивилась, что никто не обратил на меня внимания, когда я прогуливалась по улице вдоль университетских зданий. Вот почему я любила эту часть Эдинбурга, и город в целом. Люди привыкли к тому, что все идут в ритме собственного барабана и почти не обращают внимания на то, кто как одет.

Я пересекла Медоуз, парк за зданиями университета, где в солнечные дни можно увидеть отдыхающих на пикнике. Люди играли в футбол и в различные спортивные игры, а дети смеялись и возились в игровой зоне. Сегодня небо выглядело пасмурно, но это не сказывалось на количестве людей — месяц был фестивальный. В городе проходил Эдинбургский международный фестиваль, и я приходила, чтобы посмотреть на переполненный город Фриндж. На улицах гуляло много туристов; все рекламные щиты, стены и витрины рекламировали показы комедийных шоу со знаменитыми юмористами и амбициозными новичками, спектакли, персональные шоу, концерты, книжные фестивали, художественные мероприятия и премьеры фильмов со всего мира.