Нкима быстро спрыгнул с плеча Тарзана и побежал, размахивая палкой. Тарзан окликнул его, но обезьянка совсем разыгралась и стала карабкаться на самую вершину дерева, как бы предлагая последовать за ней.

Знай Тарзан, что за послание находится у Нкимы, он бы, конечно, не стал смеяться и не позволил бы обезьянке убежать. Но это ему было неизвестно.

Обнаружив, что никто не гонится за ним и вообще не обращает на него никакого внимания, Нкима утратил всякий интерес к игре и собрался уже вернуться к хозяину, но увлекся погоней за птенцом. Эта забава отняла у обезьянки немало времени и увела ее далеко на север, в сторону от тропы, по которой двигались вазири.

Птенцу удалось, в конце концов, скрыться из вида, а Нкима, опять вспомнив о своей палке, пустился догонять хозяина и его спутников, но вдруг услышал человеческий голос.

Не в силах совладать с распиравшим его любопытством Нкима бросился в ту сторону, откуда доносилась человеческая речь. Внизу он увидел мужчину и женщину. Одного взгляда на мужчину было достаточно, чтобы понять, что это очень страшный тармангани.

Нкима порадовался про себя, что он находится вне пределов досягаемости этого опасного человека. Это был крупный и могучий воин со свирепым лицом, яркими перьями в головном уборе, с кольцами в ушах и ожерельем из человеческих зубов на широкой груди. Правда, никогда прежде Нкиме не доводилось встречать таких белых воинов.

Спутница тармангани резко отличалась от него: маленькая, хрупкая, без каких-либо варварских украшений. Умей Нкима сопоставлять увиденное и делать выводы, он бы без труда заключил, что женщина и мужчина принадлежат к разным племенам. Но, конечно, догадаться о том, что перед ним француженка Аннет и ее похититель кавуду, он не мог никак.

Однако любопытство усилилось, и Нкима решил преследовать этих двоих тармангани. Он уже представлял, как они боятся его и как он спускается вниз, чтобы убить их. Вот была бы забава для маленького, отважного Нкимы!

Увлеченный преследованием, Нкима совершенно забыл о времени. Наконец, выйдя из леса на поляну возле подножия большой горы, мужчина и женщина направились к деревне, ясно видневшейся чуть вдали. Нкима хорошо видел, как они подошли к воротам и скрылись за ними.

Однако преследовать их дальше Нкима не решился. В любой игре не следует заходить слишком далеко, и к тому же приближалась ночь, и Нкима, вспомнив о Тарзане, вновь почувствовал себя несчастным и одиноким. Резко повернув обратно, он полным ходом устремился к своим друзьям. В его руке по-прежнему была крепко зажата палка с письмом.

ГЛАВА 21. ВДВОЕМ

Когда Тиббс, внезапно проснувшись, открыл глаза, он увидел Сбороу с топориком в руке возле Брауна. Тиббс громко закричал, и это спасло жизнь пилоту.

Проснувшись, американец, повинуясь инстинкту, сжался и откатился в сторону. Это была естественная реакция на крик предупреждения, который издал слуга, и на тот ужас, который ясно слышался в его голосе.

Немного замешкавшийся Сбороу все же ударил, но острие топорика, пройдя в дюйме от головы американца, вонзилось в то место, где она находилась мгновением раньше.

Джейн, тоже разбуженная шумом, вскочила на ноги и увидела принца, убегающего в джунгли с топориком в руках.

Браун бросился догонять его, но Джейн позвала его обратно.

— Оставьте, Браун, — крикнула она. — Он не осмелится вернуться, а в темноте в джунглях может подстеречь вас и попытается убить. Слава Богу, что мы наконец избавились от него!

Браун, хотя и послушался Джейн, долго не мог успокоиться.

— Конечно, вы правы, мисс, но мне все-таки очень жаль, что я дал этому негодяю улизнуть. Он должен был получить по заслугам!

— Уверяю вас, один в джунглях он и так получит сполна, — успокоила его Джейн.