— Осторожнее, парень, это моя девушка, — сказал, странно глядя на него, Тодд Уилкинз, сидящий рядом с Элизабет. Но на самом деле он не сердился.

   — Тодд, это был поцелуй благодарности. Из-за твоей девушки я смогу участвовать в забеге в субботу.

   — Я даже не знал, что это было под сомнением, — сказал Тодд.

   — Я тебе потом объясню, — сказала Элизабет. — Как ты узнал об этом, Роджер?

   — Я только что от тренера Шульца. — Роджер сел напротив нее. — Он сказал, что кто-то говорил с мистером Пендергастом, и я понял, что это могла быть только ты.

   — Ты прав частично, Роджер. Это мой папа убедил его дать тебе выходные.

   — Забавно, — сказал Роджер. — Никогда бы не подумал, что он такой болельщик. Элизабет была изумлена.

   — Как же, болельщик! А ты знаешь, Роджер, что по закону штата мистер Пендергаст обязан предоставить тебе время на каникулы? Не говоря об оплате дней болезни. Он должен был дать тебе это время, и я уверена, что отец указал ему на это. Иногда полезно быть юристом.

   — Не знаю, как благодарить твоего отца, — сказал Роджер. — Он оказал мне такую услугу!

   — Пусть тебя это не волнует. Он любит мистера Пендергаста не больше, чем ты. Но если хочешь на самом деле отблагодарить отца, ты должен победить в субботу. Если когои можно назвать спортивным болельщиком, так это его. И он все время болел за тебя.

   — Мы все болеем за тебя, Роджер, — сказал Тодд.

   — Но тебе надо поблагодарить еще кое-кого, — поспешила добавить Элизабет. — И если бы не этот кто-то, я бы никогда и не узнала о твоих проблемах.

   — Оливия, — прошептал Роджер, оглядываясь вокруг. Наконец, он увидел ее. Она сидела неподалеку под деревом, читая книгу стихов.

   — Я чувствую, что ты ей далеко небезразличен, — намекнула Элизабет.

   — Я начинаю понимать это все больше и больше, — мягко сказал Роджер. — Ах, ты меня извинишь, Лиз, если…

   — Конечно, Роджер, — сказала Элизабет.

   Но Роджер уже ее не слышал, он шел к Оливии. Подойдя к ней, он опустился на колени и взял книгу у нее из рук.

   — Найдется место для одного тупого атлета?

   — Я что-то здесь такого не вижу.

   — Ты смотришь на него. Ах, Лив, я был таким идиотом и не замечал того, что у меня перед глазами.

   — О чем это ты? — спросила Оливия.

   — О тебе. Лив, о твоем отношении ко мне. Ведь если бы не ты, я не смог бы участвовать в Барте. Просто не знаю, как благодарить тебя.

   — Так, значит, ты сможешь бежать? Ах, Роджер, как это здорово! — Улыбка сделала ее лицо очаровательным. — Я так счастлива за тебя, Роджер, — сказала она радостно. — Я надеюсь, что ты победишь.

   — Ты будешь болеть за меня?

   — Конечно, буду, — заявила она. — Неужели ты думаешь, что я могу болеть еще за кого-то?

   — Нет, — сказал Роджер, глядя восторженно на нее. — Как же я мог не замечать этого?

   — Не замечать чего? — спросила Оливия.

   — Любви в твоих глазах.