– Ну надо же!

Я обменялся с ним рукопожатием с ним, и он сел около меня.

– Вы носите плащ! – воскликнул я. – Вы должны быть служащим компании и таким же пленником, как и я. Скажите, они действительно собираются нас съесть?

Он посмотрел на меня с таким очевидным удивлением, что я добавил:

– Речные Люди сказали нам, что некоторые здешние племена откармливают своих пленных и затем едят их.

– Нет, они так не делают, – ответил он. – Они делают их рабами. Но я не пленник, все местные племена дружественно относятся к служащим компании Гудзонова Залива.

– Питамакан! Ворон! Они не едят людей! – воскликнул я, торжествуя, и увидел по лицам моих компаньонов, что они испытали от этой новости такое же облегчение, как и я.

Потом я вспомнил, что Компания Гудзонова Залива была нашим злейшим конкурентом в торговле с черноногими и другими индейцами Скалистых гор и прерий; я сомневался, поможет ли нам этот человек избежать рабства, даже если он мог бы это сделать. Однако я задал ему этот вопрос и с нетерпением ждал ответа.

Сначала он захотел знать, кем был я и кем были мои компаньоны, откуда идем и где нас захватили. Я все ему рассказал, и единственный его комментарий был:

– Ха! Двести лошадей за тюленя!! Мой! Мой! Мой! «

– И что вы можете для меня сделать, если я выручу вас из рук этих якимов? – спросил он. – Вы готовы всю зиму ставить капканы и охотиться для меня?

Я согласился на это, и когда я передал Питамакану и Ворону его предложение, они согласились на это.

– Хорошо, посмотрим, что мы можем сделать, – сказал он. – Это не так просто. Они полагают, что ты тоже индеец, как и твои товарищи, или, по крайней мере, полукровка. Вы действительно на него похожи.

Я не думал, что кто-то может сомневаться в том, что я белый, но потом понял, что у меня от природы смуглая кожа и темные волосы, тем более что за время нашего путешествия я загорел и одет был, как индеец; меня действительно можно было принять за индейца.

Старик начал говорить с нашими пленителями; сначала они слушали в угрюмой тишине, но скоро начали спорить с ним, а потом начали ругаться. когда я уже стал терять надежду на то, что они в конце концов договорятся, спор прекратился и старик пошел от одного воина к другому, отбирая у них наши вещи и передавая их нам, пока у нас не оказалось все, включая даже иголки и нитки из сухожилий для ремонта одежды. Не могу сказать, как я был счастлив, когда вновь взял в руки свое прекрасное ружье.

– Теперь идем, и пусть твои спутники идут за нами, – приказал он.

Мы вышли из дома, и перешли в другой в западном конце поселка. Там он сказал старухе, которая, как мы узнали, была его женой, дать нам чай и лососины. Она пожарила большой свежий кусок, и я подумал, что я никогда не пробовал ничего лучшего.

– Никакой американец, наверное, не сделал бы для вас то, что я сделал этим вечером, – сказал он мне. – Ай! Ай! Компания все еще имеет власть над этими людьми, хотя ее фактории были перемещены за линию.

Я спросил его, что он имеет в виду, и, несколько нетерпеливо, он описал краткую историю страны. Он сказал, что до недавнего времени весь бассейн рек Колумбии и Змеиной находился под контролем британцев, и особенно Компании Гудзонова Залива, и рассказал мне о событиях, которые привели к установлению в соответствии с соглашением международной границы, в результате чего британцы потеряли окончательно то, что теперь является территорией штатов Орегон и Вашингтон.

Старик описал ход войн между американцами и индейцами с 1855 по 1858 годы, и было ясно, что его симпатии на стороне индейцев.