Этого требовала сама Гея — чтобы вся ее команда одевалась одинаково, четко следуя инструкциям, поступавшим по электронной почте каждое утро. Всем сотрудникам, в любое время дня, надлежало быть точной копией босса.

Переговоры закончились.

— Разобрались! — сообщила Марла. — Они со мной согласились, кого-нибудь снимут с рейса. — Она ангельски улыбнулась Гее. — Потому что ты — это ты!

— Послушай, мне нужны сигареты. Будь лапочкой, сгоняй, а?

Марла исподтишка взглянула на часы. Вечером у нее намечалось свидание, и она уже опаздывала на два часа — все потому, что Гее постоянно требовалось то одно, то другое. Ничего особенного. Все как всегда. Ни одна из предыдущих ассистенток не удержалась на своем месте больше восемнадцати месяцев, Марла же — вот чудо! — начинала свой третий год. Работа, конечно, трудная, с частыми задержками допоздна, и зарплата не самая большая, но где еще наберешься такого опыта? Да и босс, пусть и требовательная, все же добрая. Когда-нибудь она сбросит цепи, но не сейчас.

— Конечно, без проблем.

— Возьми мерс.

Ночь выдалась знойная, тихая, в воздухе витали цветочные ароматы.

— Отлично! Я быстро. Что-нибудь еще?

Гея покачала головой:

— Нет, ничего. Машину можешь оставить до утра. — Она хорошо знала большую цену маленьких привилегий.

— Правда?

— Конечно. Я все равно никуда не поеду.

Марла обожала этот серебристый SL55 AMG. Она уже представляла, как промчится, срезая углы, по бульвару Сансет — к ночному магазинчику. А потом можно подобрать Джея. Кто знает, чем обернется вечер? С Геей не соскучишься, каждый день — приключение. А с тех пор, как она познакомилась с Джеем, и каждая ночь тоже. Джей был перспективным актером, и Марла надеялась как-нибудь помочь ему, используя связи Геи.

Она не знала, что, направляясь к «мерседесу», совершает серьезную ошибку.

3

Он выехал из Санта-Моники полчаса назад, когда валиум уже начал действовать, приглаживать растрепанные нервы. Кокс — им он заправился во время короткой стоянки на территории Калифорнийского университета в Брентвуде — питал его энергией, а текила, глоток которой он сделал только что из лежавшей на пассажирском сиденье бутылки, дал дополнительный заряд смелости.

«Шеви» 97-го года выпуска уже давно превратился в ржавую коробку; ехать приходилось медленно, потому что полетел глушитель — позволить себе ремонт он не мог, а привлекать внимание не хотел. Прошлой ночью, на пустынной автомойке, где сам и работал, он покрасил эту развалюху свежей краской с тем расчетом, что в темноте никто не разберет, какая это рухлядь.

Покрышки местами совсем облысели, и бензина едва хватило на то, чтобы проехать через город. Впрочем, здесь, в Бель-Эйр, богачи и не представляли, что такое быть или чувствовать себя бедняком. За высокими заборами и электрическими воротами стояли величественные особняки, окруженные вылизанными лужайками и всеми садовыми игрушками богатых и успешных. Имущих.  Впечатляющий контраст с неимущими  вроде того жалкого бунгало в бедном районе Санта-Моники, что снимали они с Даной. Но ничего, это не навсегда. Скоро все изменится, и к ней придет наконец давно заслуженное признание. И тогда, может быть, они смогут купить такой же особняк.

Имена половины из тех, кто проживал в этих домах, присутствовали на Звездной карте, так что разобраться, кто есть кто, не составляло большого труда. Карта — мятая, со следами грязных пальцев — лежала рядом, под пустой наполовину бутылкой текилы. Бель-Эйр кишел полицией и частными охранниками, но он кружил по здешним улицам без опаски, потому что придумал верный способ оставаться неприметным. Он ведь актер как-никак, а актеры, как хамелеоны, могут влезть в любую шкуру.