Я наклонилась и поцеловала подругу. Пожала ее руку, сказала:

– Пойду, пожалуй. Продержишься два дня? Я боюсь, что тебе продуктов не хватит. Давай я быстренько в магазин сгоняю?

– Мария, нас тут кормят! – перебила Катерина. – Не домашними сырниками, конечно, но вполне съедобно! Так что не волнуйся и занимайся своими делами.

Прежде чем отправиться домой, я решила заглянуть к Феликсу Ованесовичу. Благодаря подозрительной совестливости Теплякова у меня образовалась внушительная сумма в долларах. И я могла выкупить мамин браслет, не дожидаясь окончания оговоренного месяца.

Я приготовила семьсот пятьдесят долларов, положила их во внутренний карман куртки и двинулась к ювелирному магазину. Вошла в магазин, поздоровалась с продавщицей, попросила позвать директора.

Продавщица, уже знавшая меня в лицо, приветливо кивнула и отправилась в служебное помещение. Отсутствовала она так долго, что я заволновалась. Феликс Ованесович не хочет меня видеть? А! Наверное, он решил, что мне не хватило семисот долларов и я пришла просить еще. Ничего, сейчас я его приятно удивлю.

Ювелир появился в зале через двадцать минут. Его полное лицо почему-то было багрового цвета.

– Феликс Ованесович! – встревожилась я, забыв поздороваться. – Что с вами? Вы болеете?

– Э-э-э… Нет, не болею, – проблеял в ответ мой знакомый.

Я похлопала глазами. Что происходит?

– Может, я не вовремя? – спросила я. – Вы заняты?

– Э-э-э… Да, то есть нет. Не занят.

Я не переставала изумляться все больше и больше. Ничего не понимаю. Почему старый знакомый нашей семьи не смотрит мне в глаза? Может, он на меня за что-то сердится? Я не стала строить догадки и спросила прямо:

– Феликс Ованесович, я вас чем-то обидела?

Ювелир наконец бросил на меня настороженный взгляд.

– Ничем.

– Тогда почему вы так странно разговариваете?

Феликс Ованесович взял себя в руки, отворил дверь, ведущую в подвальчик, и пригласил:

– Прошу.

Мы спустились по ступенькам, дошли до маленького кабинета директора. Хозяин обогнул меня, прошел к своему креслу, тяжело опустился на сиденье. Я осталась стоять.

– Присаживайся, – пригласил ювелир.

– Я ненадолго, – ответила я сухо. Поведение хозяина магазина мне сильно не нравилось, и я решила не затягивать визит.

Я достала из куртки семьсот пятьдесят долларов, протянула их ювелиру:

– Возьмите.

– Что это? – притворился непонятливым Феликс Ованесович.

– Это деньги за мамин браслет. Семьсот пятьдесят долларов, как договаривались.

Глазки ювелира непрерывно блуждали по комнате, не останавливаясь ни на одном предмете. И меня они пугливо обходили стороной.

– Видишь ли, Мария…

Ювелир умолк. Я тоже молчала, потому что меня охватило неприятное предчувствие.

Феликс Ованесович собрался с силами и завершил фразу:

– В общем, твоего браслета у меня уже нет.

Я ничего не ответила. Наверное, потому, что не удивилась. Таким образом, мы замолчали вдвоем и молчали долго.

– Вы его продали? – наконец задала я вопрос.

Ювелир беспокойно побарабанил пальцами по столу.

– Не совсем…

– Ну что вы юлите? – почти закричала я. – Подвернулся выгодный клиент, да? Так и скажите!

Феликс Ованесович ничего не ответил.