Кэтрин подумала, что Монкриф и сам такой, но промолчала. Как ни странно, в этой комнате он выглядел хозяином, хотя и не получил того приема, который приличествует герцогу Лаймонду. Ни один слуга не показался им на глаза. Через несколько минут Кэтрин выглянула в неосвещенный коридор, но ничего не сумела разглядеть.

– Как вы думаете, нас так прохладно встречают из-за непогоды? – спросила она, стараясь понять причину, почему никому до них нет дела.

Ответить Монкриф не успел, в дверях показалась женщина.

– Джулиана! – воскликнул он и двинулся навстречу своей невестке.

Вдовствующая герцогиня Лаймонд была сильно накрашена, некое снадобье придавало ее лицу значительно более светлый оттенок, чем данный ему природой. Однако белила не покрывали лица целиком. Складывалось впечатление, что дама носит маску с двумя большими розовыми пятнами на щеках и нарисованной полоской губ, сложенных в несмываемую гримасу недовольства. Брови дамы взлетели, изображая крайнюю степень удивления.

– Монкриф? – произнесла она высоким скрипучим голосом, нахмурилась, но протянула деверю руку. – Гортензия сказала мне, что ты явился, но я не могу поверить своим глазам. Ты ничуть не постарел с тех пор, как я тебя видела в последний раз.

Неожиданно для Кэтрин Монкриф взял руку женщины и поцеловал воздух над ее кистью.

– И ты тоже, – с улыбкой произнес он. – Надеюсь, ты здорова, Джулиана?

– Ты очень любезен. – Невестка отняла у него руку и прошествовала к ближайшему креслу.

Джулиана была меньше ростом, чем ее сестра. В светлых волосах мелькало довольно много седины, но прическа – уложенная в форме короны коса – очень ей шла. Если не обращать внимания на странный цвет лица, то Джулиану можно было назвать привлекательной женщиной.

– Позволь представить тебе мою жену, Кэтрин. Вдовствующая герцогиня кивнула.

– Вы тоже из Северной Америки?

– Нет. Я родом из Колстин-Холла. Это недалеко отсюда.

На этом внимание Джулианы к особе Кэтрин исчерпалось, и она снова обернулась к Монкрифу:

– А твои слуги?

– Они скоро будут здесь, – сообщил Монкриф.

– Я прикажу приготовить для них помещение. – Джулиана снова посмотрела на Кэтрин, но тепла в ее взгляде не прибавилось. – А ты что предпочитаешь, Монкриф? Герцогские апартаменты?

Монкриф улыбнулся со столь несвойственным ему выражением, что Кэтрин поняла; герцог, не желая уступать Джулиане, играет, подобно ей самой, некую роль.

– Ну, разумеется. Полагаю, они готовы?

Лицо Джулианы не изменилось, но казалось, она вдохнула полную грудь ледяного воздуха и застыла в таком положении. Здесь веяло холодом не только в переносном, но и в прямом смысле – Кэтрин даже видела облачко от своего дыхания.

– Их приготовили еще шесть месяцев назад, сразу как умер Колин. Мы, безусловно, ожидали тебя. – Фраза подразумевала, что Монкриф ни за что не вернулся бы в Балидон добровольно до тех пор, пока не стал герцогом.

Джулиана поднялась и прошла к двери, на мгновение она задержалась, как будто хотела что-то добавить, но потом передумала. Когда вдовствующая герцогиня вышла, в комнате стало заметно теплее, но Кэтрин не высказала этого замечания вслух. Однако она не могла не задаваться вопросом: существовала ли антипатия между Джулианой и Монкрифом долгие годы или возникла, когда Монкриф получил титул? Знай, она своего мужа лучше или просто дольше, она могла бы спросить, но манеры Монкрифа не поощряли ее к расспросам, и Кэтрин промолчала.

Через минуту в дверях появился лакей в ливрее, на которой недоставало нескольких пуговиц, а рукава казались слишком короткими.