— Это так, но теперь ты имеешь дело со мной, а не с ним, — ответила Анне-Марии Ребекка.

Фред Ульссон и Томми Рантакюро повесили носы. Охота откладывалась.

— Но они угрожали мне и хотели заставить меня бросить это расследование! — не сдавалась Анна-Мария.

— Однако этого ты не сможешь доказать, — парировала Ребекка.

— Я звонила Ёрану Силльфорсу, — продолжала Мелла. — Он сообщил, что рассказывал своему соседу в Пиили-ярве о том, что к Хьорлейфуру приходила полиция. В деревне, что знает один, знают все. Туре и Яльмар Крекула тоже, вероятно, прослышали о нашем визите. Они могли направиться к нему сразу после того, как поговорили с нами на парковке.

— Но мы этого не знаем, — возразила Ребекка, — это еще нужно доказать. Вот если бы кто-нибудь видел их поблизости от его дома или хотя бы в Курраваара…

Мелла застонала.

Вся стая, за исключением Свена-Эрика, умоляюще смотрела на Ребекку.

— Нас тут же обвинят в преследовании, — объяснила прокурор. — И этой возможности братья Крекула не упустят.

— Так мы никогда до них не доберемся, — безнадежно заключила Ребекка. — Или вы хотите повторения истории с Петером Снеллем?

Пятнадцать лет назад полицейские искали Роню Ларссон, тринадцатилетнюю девочку, пропавшую без вести после субботней вечеринки с одноклассниками. Петер Снелль был другом ее семьи. Один из приятелей Рони рассказал, что Петер приставал к ней, в то время как она считала его «омерзительным». На следующее утро после роковой вечеринки Снелль облил свой автомобиль бензином и сжег его в лесу. На допросе он отрицал свою причастность к преступлению, однако не мог объяснить, почему уничтожил машину.

— Он ведь не обязан за это перед нами отчитываться, — говорил тогда Анне-Марии прокурор Бьёрнфут. — Любой имеет право сжечь свой автомобиль, когда сочтет нужным. Боюсь, здесь ничего не докажешь.

Напрасно искали ДНК в обугленных останках. Труп девушки тоже не нашли. Дело закрыли, несмотря на то что личность преступника полицейские установили с самого начала. Кто убийца, знали все, однако формальных оснований для обвинения не было. Петер Снелль владел эвакуаторной фирмой. До случая с Рони Ларссон стражи порядка прибегали к его услугам при расследовании, к примеру, автокатастроф. Однако после сотрудничество прекратилось. Снелль угрожал полиции судом.

Ребекка задумалась, а потом с озорной улыбкой оглядела коллег.

— Мы все организуем, — пообещала она. — Основанием для ордера будет посещение братьями места преступления.

— Как это? — недоверчиво спросила Анна-Мария.

— Они сами мне в этом признаются, — улыбнулась Ребекка. — Свен-Эрик, — повернулась она к Стольнакке, — забит ли у тебя в мобильнике мой прямой служебный телефон?

Двадцать восьмого апреля в четверть пятого вечера Свен-Эрик Стольнакке и Ребекка Мартинссон въехали во двор дома Туре Крекула. Дверь открыла его жена.

— Туре нет дома, — объявила она. — Наверное, он в гараже. Я могу позвонить ему.

— Спасибо, мы съездим туда сами, — приветливо отозвался Стольнакке. — Было бы хорошо, если б вы показали нам, где это.

— Здесь невозможно заблудиться, — развела руками женщина. — Поезжайте прямо через поселок и…

— Мы были бы вам благодарны, если б вы составили нам компанию, — мягко настаивал Свен-Эрик.

— Я только возьму куртку.