— Это нельзя назвать «вошла в его жизнь». Они годами не видятся. Неестественность этого брака чувствовалась уже тогда, когда они прибыли из Испании четыре года назад, а затем ситуация становилась все хуже и хуже. Рафаэль избегает ее, и для этого у него есть веские причины — она просто мерзкая.

Элизабет нахмурилась:

— Но если все так, как ты говоришь, то почему же она сейчас в Новом Орлеане вместе с ним?

— Ну да, она здесь в городе, но это вовсе не значит, что вместе с ним. Думаю, за этим, как всегда, стоит дон Фелипе. Он мечтает о правнуке, а как решить проблему, если Рафаэль и Консуэла вообще не бывают вместе? — Элизабет вспыхнула и с трудом выговорила:

— А не претит ли Рафаэлю то, что он своим поведением огорчает деда?

— О, ему глубоко наплевать на это. Ему даже нравится, что дон Фелипе впадает в ярость, когда убеждается в тщетности своих усилий. Между этими двумя людьми существует такая ненависть, что иногда даже страшно подумать, чем это может кончиться. Если бы Рафаэль не был единственным наследником дона Фелипе, я опасалась бы за его жизнь.

— Неужели дед был бы способен на убийство внука? По-моему, Стелла, ты преувеличиваешь!

— Нет, ты не говорила бы так, если бы узнала дона Фелипе. Появись у дона Мигеля во втором браке сын, жизнь Рафаэля оказалась бы не дороже обгоревшей свечи. Единственное, о чем я часто задаю себе вопрос: кто же больше ненавидит Рафаэля — его дед или его жена?

— Так выходит, что Консуэла станет распространять сплетни обо мне, чтобы ужалить его?

С решительным выражением на лице Стелла констатировала:

— Частично, это так. Но у нее есть и другая цель — дискредитировать тебя в его глазах.

— Дискредитировать меня? — воскликнула Элизабет с удивлением. — Но зачем ей это надо — ведь она не хочет вернуть Рафаэля?

— В этом-то весь секрет. Рафаэль ей неприятен, она не скрывает, что никогда не позволит ему дотронуться до себя. Вот почему она сквозь пальцы смотрит на многочисленных женщин, проходящих через его постель, — это известно всем. Иногда мне просто хочется задушить Рафаэля за то, что он с вызовом демонстрирует свои многочисленные связи. Но хотя самой Консуэле Рафаэль не нужен, все же формально он — ее муж, поэтому она против какой-либо серьезной его связи с женщиной. Если речь идет о проститутке или чьей-либо гулящей жене, она способна это переварить, но если понимает, что появился кто-то, кто имеет для Рафаэля значение, то начинает борьбу. И, дорогая, мне неприятно говорить тебе это, но я должна: Рафаэль пользуется среди женщин дурной славой, ты — первая такая невинная и нетронутая, на которую он решил потратить усилия. Обычно он заводит романы с более взрослыми женщинами, которые прекрасно понимают, до какого предела они могут действовать. Обычно он не проявляет интереса к таким юным и наивным существам вроде тебя. И, помрачнев, Стелла добавила:

— Это волнует меня больше всего. Если Консуэла тоже задумалась на эту тему и придет к выводу, что данный случай отличается от прежних, что Рафаэлем движет нечто большее, чем просто физическое желание, она будет стараться не только уничтожить тебя, но и убить интерес Рафаэля к тебе. Понимаешь теперь, почему меня так взволновала возникшая ситуация?

Элизабет кивнула, глаза ее были широко открыты, и в них еще сохранилось выражение испуга. Дрожащим голосом она произнесла:

— Лучше бы мне не показываться на этом балу, а еще лучше, если бы мы там все время были вместе. Что же мне делать, Стелла?

— Во-первых, просто успокойся. Вполне возможно, я Излишне заострила ситуацию и тебе нечего бояться. Рафаэль наверняка постарается опровергнуть подозрения Консуэлы, и если нам повезет, то продолжения сегодняшнего вечера вообще не будет.