Когда Бет и Натан возвратились к вечеру в отель, каждый из них еще не скоро освободился от мыслей о команчах и резне 1836 года.

Ночью Бет привиделся кошмар. Она голая стоит в окружении команчей, их глаза блестят от вожделения, и ей никак не удается выскользнуть из страшного круга.

Индейцы подходят все ближе и ближе, на их дикарских лицах полыхают отблески костров. Но вот они вдруг кидаются врассыпную. С ней остается только один — высокий, мускулистый. В руках у него окровавленный нож, его серые глаза возбуждены. У команча лицо Рафаэля Сантаны!..

Глава 9

Гасиенда дель Чиело была расположена в одном из самых прекрасных сельских уголков, которые Бет когда-либо видела.

Кавалькада покинула Сан-Антонио на рассвете предыдущего дня, никаких особенных происшествий в дороге не случилось. Но Бет тем не менее была очень рада после ночных кошмаров, что Себастиан со своими четырьмя слугами был по-прежнему рядом. Это ее успокаивало, давало ощущение безопасности и позволяло забыть о реальности — помимо индейцев в этой местности шныряли группы мексиканских бандитос, которые грабили, убивали и насиловали с благословения, если не по прямому поручению, Мехико-сити.

Натан больше не заговаривал об индейцах, но Бет, помнившая рассказы Мавериков, сама вдруг совершенно неожиданно для него сказала:

— Думаю, Натан, что ты был прав. Это путешествие слишком опасно. Не принимай меня за дурочку, но мне уже не хочется никуда ехать.

Он вовсе не считал ее дурочкой, но все же был удивлен изменением ее намерений. Одновременно Натан почувствовал страшное облегчение. Он не стал даже интересоваться причинами перемены ее настроения, а только горячо спросил:

— Значит ли это, что мы не едем дальше, а возвращаемся в Натчез?

Бет ответила не сразу. Ей по-прежнему очень хотелось повидаться со Стеллой и маленькой Элизабет, но она была слишком напугана, и путешествие, начавшееся так хорошо и сулившее столько надежд и впечатлений, внушало ей теперь не просто страх, а чувство, близкое к паническому ужасу. Глубоко вздохнув, она сказала:

— Да, мы можем провести пару дней у родственников Себастиана, а затем возвратимся в Сан-Антонио и тем же путем, как ехали сюда, отправимся в Натчез.

Натан был страшно обрадован такой перспективой и не делал попыток скрыть этого. Когда пришло время остановиться, чтобы дать отдохнуть лошадям и волам, он просто не мог сдержать своих эмоций. Счастливым голосом он сообщил новость Себастиану, который, чтобы не париться в экипаже, весь путь проделал верхом. Его не удержала в повозке даже возможность побыть возле Бет несколько лишних часов.

Себастиан не мог скрыть своего изумления.

— Возвращаетесь домой? Как это так? Что произошло? Вы хотите сказать, что с гасиенды вы возвращаетесь в Сан-Антонио, а оттуда домой в Натчез?

— Да! — произнес Натан ликующим голосом. Себастиан тяжелым взглядом посмотрел на Бет, пытаясь понять ход ее мыслей. Она смело встретила его взгляд, хотя выражение ее фиолетовых глаз выдавало внутреннее смятение. С трудом она прошептала:

— Я знаю, что вы будете думать обо мне как о легкомысленном создании, но я поняла, что просто не хочу ехать дальше. Я напишу подруге из Сан-Антонио и все честно объясню.

Себастиан беспомощно спросил:

— Вы уверены, что так уж искренне того хотите, что это не следствие усталости?

— Абсолютно уверена и решение свое менять не намерена! — сказала Бет совершенно металлическим голосом.

Но Себастиан, немного зная женщин, все же решил не ставить точку в разговоре. Надо дать ей знать, что ее муж крутит однополую любовь со своими дружками и просто не может выполнять своих супружеских обязанностей.