Стас начал подниматься, но Львов остановил его взмахом руки:

— Не надо, Станислав Петрович. Я сам с ним разберусь, Федя нам концерты регулярно устраивает. Да, Глеб? — Львов выразительно поглядел на соседа, и тот, быстро обтерев руки матерчатой салфеткой тоже вышел из-за стола.

Вслед на ними метнулся и Михаил. Влад остался, как бы женщин поддерживать. Охрана от единственного хулигана, обретающегося за забором, им вряд ли требовалась.

Огорченная Евгения села на лавку. Поморщилась и поглядела на подбегающую младшую дочь с собакой на руках.

— Мам! — крикнула Анюта. — Редькин там опять бузит!

— Я слышу.

— Мы все, Нюрочка, слышим, — добавила Янина и встала: — Пойдем в дом? Включим телевизор, кино посмотрим…

— Пойдем, — вздохнула девочка. — Только громкость посильнее включим.

Продолжая держать Занозу на руках, Аня вышла из беседки, Янина девочку приобнимала и шептала что-то на ухо. За сестрами, естественно, отправился и Влад.

Шаляпинские вопли за забором несколько сместились, видимо Редькин увидел выбежавших мужчин и пошел непосредственно к воротам. Не стесняясь в эпитетах Федул принялся навязывать соседу кулачный поединок. Львов напившегося дуэлянта пытался устыдить, но пока что мирно.

— Зачем вы это терпите? — обращаясь к оставшимся женщинам, спросил майор. — Надо участкового вызвать, суток на пятнадцать тишина вам будет обеспечена. — Соседки переглядывались и молчали. Анфиса, вращая в руках вилку, неловко повела широким плечом. — Вот только не надо говорить, что вы его жалеете! — вспыхнул Гущин. — Всепрощение развращает и не доводит до добра! Поверьте, я знаю о чем говорю! Или… вы скажите, что Дмитрий и Глеб испытывают к Феде какие-то теплые чувства? Вроде, все детство вместе провели, да?

Львова нахмурилась и, уперев выгнутые ладони в край столешницы, откинулась назад.

— Все не так просто, Станислав. Когда-то на месте этого дома стоял дом родителей Димы. В двухтысячном он сгорел. Так вот Федор вынес из пожара отца и маму Димы. Спас их. — Соседка собралась что-то добавить, но Евгения ее опередила: — Или вот Анфиса… Вы знаете, что мама Федора была фельдшером? Единственным медицинским работником на всю округу? Именно Степанида Николаевна когда-то заметила, что у Анфисы непорядок с ногой, осмотрела ее и приказала — буквально приказала! — ехать к онкологу. Если бы не Степанида, Анфиса сейчас с нами не сидела бы. Мать Федора, хотя и фельдшер, была диагностом почище иных докторов. Всю округу лечила, ей доверяли и бегали за советом с любой болячкой. И Степанида практически никогда не ошибалась. Богатейший опыт заменял ей некоторый недостаток образование. Или талант… Степанида, как рентген, всех «насквозь просвечивала».

Крики за забором поутихли и стали удаляться. Анфиса налила в бокалы вина и предложила выпить за помин души своей спасительницы, скончавшейся в позапрошлом году.

— После смерти матери Федор совсем с глузду сбился, — промакивая губы тыльной стороной ладони, проговорила Анфиса. — Раньше она его хоть как-то в узде держала.

— Да уж, — хмыкнула Львова. — Уж что Степанида Николаевна умела, так это удержать узду. Колоритная была особа. Ростом Феденька в нее пошел…

— Да и норовом, — усмехнулась соседка. — Помню, как даст кулаком Федьке промеж глаз! Тот и с копыт долой.

— Неужели? — удивился сыщик, помнивший, что встреченному Редькину он, как говориться, в пупок дышал.

— Да, да, — подтвердила Анфиса. — Влетало Феденьке от матери.