Гущин попросил Влада не беспокоить Аню и пообещал, что сам найдет Занозу. Такса могла уйти на соседний участок, увязаться за Евгенией, отправившейся в баню вместе с Анфисой. Глеб и Дмитрий ходили в «первый пар» и сейчас уже пили чай в беседке. Общительная Маргаритовна могла и там присутствовать — выпрашивать кусочек. Тем более, что вместе с мужчинами была Янина, постоянно подкармливающая собаченцую.

Гущин, посвистывая и подзывая таксу, направился туда.

Но Занозы в беседке не оказалось, и Стас забеспокоился уже всерьез. Не сказать, чтобы до паники — фон Маргаритовна могла где-то дрыхнуть без задних лап и не отзываться. Но раньше с ней такого не случалось, все-таки она не кошка, а воспитанная псина.

— Давайте я схожу с вами до дома Макса, — предложила Янина. — Заноза могла оправиться на розыски Анюты.

— Нет, — отказался Гущин. — Побудьте лучше здесь, если Маргаритовна объявится, позвоните. — Дабы успокоить девушку, майор пошел на маленькую ложь: — С фон Маргаритовной такое иногда случается — увлечется мышкой, побегает и возвращается.

Янина, как знал Стас, собиралась пойти в чуть остывшую баню после женщин, и майор не собирался лишать девушку удовольствия. Попариться у Капитоновых Янине может долго случай не представиться. Львов все же настоял на отъезде женщин из деревни, назавтра к вечеру Янина, Аня и Евгения отправлялись «на похороны родственника в Тулу».

Стас прихватил со стола кусочек колбасы — хотя и собирался поприветствовать фон Маргаритовну не угощением, а трепкой! — направился на противоположный конец деревни, где раздавалась громкая музыка и взрывы смеха. Родители Максима не поехали развлекаться с молодежью, остались дома с частью гостей и тусили уже по-взрослому.

Приковылявшему на праздник Стасу тоже предложили выпить. Но сыщик отказался. Поискал Занозу под столами, попросил на минуточку выключить громкую музыку и посвистел…

Заноза не отозвалась и музыку врубили снова. А совсем печальный Гущин побрел в обратный путь.

Возвращаться на участок Львовых сыщик посчитал бессмысленным, появись Заноза там, ему бы обязательно сообщили. Стас направился в обход забора к реке.

«Паниковать еще рано, — твердил себе майор. — Маргаритовна могла уснуть, могла увлечься кротом или мышью…»

А если она в лес убежала?! Зацепилась ошейником за сук и сейчас сидит где-то, скулит, рыдает?!..

Представлять, что скажет мама, вернувшись в опустевший дом, Стас опасался. Фон Маргаритовна была членом их семьи, мама в ней души не чает. «Весь позитивный результат после оздоровительных процедур санатория пойдет насмарку, — грустно размышлял майор. — Маму после пропажи Маргаритовны придется лечить уже от стресса и депрессии…»

Сыщик вышел к реке, приложив ладони лодочкой к губам, несколько раз позвал собаку. Прошелся по берегу, добрел до «шалаша» и покричал в овраг…

И вот тогда-то запереживал по-полной: фон Маргаритовны не было уже порядка шести часов. Убежать за машиной, увозящей Аню на пляски в соседнее село, коротконогая такса, в принципе, не могла. Долгие пробежки не в ее привычках, она скорее где-нибудь подкоп устроит.

На улице, тем временем, совсем стемнело. Стас клял себя на все лады: «Черт бестолковый, совсем забыл о Маргаритовне! Собака сбилась с глузду и начала принимать за хозяев всех подряд».

Если маме придется объяснять пропажу домашней любимицы, то всю вину придется целиком взять на себя. Такса не виновата, что хозяин ее забросил, вручил чужой девочке, дал полную волю, и, не исключено — обидел невниманием.

«Мало мне, мало! — ковыляя по тропинке и подворачивая больную ногу на камушках, корил себя майор.