– Это про вас, что ли? – спросила Алла слабым голосом.

Хантера тут же выбило из состояния подвижного анабиоза.

– Про каких нас? Мы тебя что, квесты заставляем пройти? В 4:20 будим? Ты хоть одного кита нарисовала?

– Только все равно нас за компанию загребут… – пробормотал Земекис.

– Я могу вычистить логи, – сказала Панта, таращась в монитор. – Убрать все следы… На ютьюбе, правда, в дампах кое-что останется, но ютьюб нашей прокуратуре фиг что покажет…

Пантера подняла голову и обнаружила, что все смотрят на нее в изумлении.

– Разбегаться надо, – пояснила она, – и прятаться.

Зёма закивал. Хантер открыл рот, не придумал, что сказать, – и закрыл.

– А я? – Алке стало смертельно обидно. Особенно за трюк, который она всю ночь придумывала.

– А ты иди домой, – устало ответила Панта, – тебя к нам не привяжешь.

– И вообще, – с истерикой в голосе начал Хант, – мы тебя…

Договорить он не успел. Внезапно распахнулась неприметная дверь в стене. (Алка всегда думала, что это дверь в чулан.) На пороге стоял старичок. Алла его сразу вспомнила – милый чудак, которого нужно было перевести через дорогу. Он тогда еще говорил что-то странное.

– Здравствуй, Алла.

А вот голос оказался совсем другим, моложе и сильнее. Да и сам «старичок» показался Алке скорее ровесником ее отца. Только, в отличие от папы, Яков был совсем седой.

– Извините, что заставил ждать. – Седой человек улыбнулся так безмятежно, что Алке вдруг стало гораздо спокойнее.

А вот остальные конкретно напряглись.

– И извините, что вмешался в процесс. Но ведь вы тут могли дров наломать, да, Прохор?

Хант закусил губу.

Алка из всего происходящего смогла понять только, что Хантера зовут Прохором. Но не засмеялась.

– Для начала представлюсь. – Человек опустился на свободный стул в стороне. – Меня зовут Яков Ильич…

Он говорил плавно, завораживающе, но не убаюкивая. Голос то поднимался вверх, то плавно скатывался вниз, то замирал на секунду – и тогда хотелось его подтолкнуть.

Поводов для паники действительно нет. Сейчас прокуратура шерстит соцсети, а мы с вами действуем где? Правильно, на ютьюбе! Туда не сунутся. Почему Яков Ильич в этом так уверен? А потому, что помнит историю Беслана. Да, это где школу захватили. После этого полиции было приказано усилить бдительность возле школ. А например, возле детских садиков никто бдительность не увеличивал. Потому что в Беслане ведь детский садик не захватывали, верно?

Нет, ютьюбом правоохранительные органы не займутся… разве что какой-нибудь журналист не начнет писать про ютьюб… Но тут Яков Ильич ситуацию контролирует.

То, что бездарных дилетантов в соцсетях прижмут, – это очень хорошо. Потому что они только путаются под ногами и вредят. (Тут Алка впервые услышала в голосе Якова Ильича раздражение.)

Так что Наташа никаких следов и логов удалять не будет, Дима не станет шутить про траву, а Прохор будет думать, прежде чем говорить.

Вот, собственно, и все.

Яков Ильич поднялся и не спеша вышел.

– А ведь это он журналистов на соцсети натравил, – отрешенно произнес Хантер.

Панта приложила палец к губам.

Следующую неделю Алка провела от вождения до вождения.