какой я придурок.

–  Ты  должен  забыть  об  этом,  –  неуверенно  говорит  Джетт,  и  я  понимаю,  что  он

обеспокоен так же, как и я.

Что, если он действительно умер? Небольшая часть меня молится, чтобы я ошибся,

чтобы Джетт был прав, что я, только что, не отнял у человека жизнь.На следующее утро, я включаю телевизор, чтобы найти местные новости о драке в

баре.  Они  уже  взяли  интервью  у  бармена,  и  он  рассказал  историю  Джетта,  даже  без

нервного  тика  в  глазах.  Ранним  утром,  Джетт  заплатил  ему  достаточно,  чтобы  у  него

больше не было нужды работать.

Человек, который спровоцировал меня, умер от удара по голове. Не было никаких

шансов  спасти  его.  Я  убил  его.  Я  позволил  ярости  охватить  меня,  и  я  убил  его  своими

руками.

Худшая часть в том, что у него была семья, и он был чьим–то отцом.

Я думал, что знаю свои слабые стороны, пока я не понял, как травмирует девочку

то, что она будет расти без отца.

Глава 9.  Мое настоящее…Я  стою  перед  общественным  центром,  зданием,  стоящим  за  справедливость.

Справедливость для тех, кто неправомерно пострадал от решений других. Это святилище,

чтобы те, кто ищет второй шанс в жизни, получили новые возможности.

Я пытаюсь настроиться на позитивный лад, на новой работе.

Стоя за пределами величественного здания, я нервничаю, потому что, кто я такой,

чтобы помогать людям, когда не могу помочь себе?

По–прежнему, необходимо озеленить территорию, на тротуарах отсутствует цемент,

но  кованое  железо,  украшающее  фасад  здания,  делает  его  внешний  вид  незаконченным,

привнося современный взгляд на Французский квартал.

Я  глубоко  вдыхаю  и  думаю  о  том,  что  это  здание  может  дать  мне.  Для  меня,  это

новое  начало.  Я  больше  не  под  бдительным  оком  Джетта.  Прошло  уже  достаточно

времени, чтобы я мог пройтись по улицам без глумления надо мной или взглядов свысока,

но я все еще опасаюсь.

Я хочу, чтобы в моей жизни был кто–то, с кем я мог бы поделиться этим моментом,

поговорить  о  том,  как  я  себя  чувствую,  чтобы  кто–то  гордился  мной,  но  моя  семья  не

участвует в моей жизни, и Лайла... черт.

Прошла неделя с тех пор, как я взял ее у стены в клубе. Каждый дюйм моего тела

зудит, чтобы быть внутри нее, мозг кричит о том, чтобы я позвонил ей и воспользовался ее

телом еще раз, но я не могу ничего с собой поделать. Я эгоистичный ублюдок, я взял то,

что хотел, и оставил ее смущенной.