— Что обнаружили, док? — спросил я его. — Он мертв?

— Не думал я, что вы такой здоровяк! — фыркнул Мэрфи. — По всем признакам, мне кажется, что он умер от сердечного приступа. Возможно, ему хватило даже той струи содовой.

— Дьявол! — сказал я. — Вы просто завидуете. Но за пару сотен баксов вы тоже сможете поиметь такое же тело, как у меня, док.

— Для вашего тела есть только одно подходящее место, — съязвил он, — это морг. Не сомневаюсь, что в скором времени я с удовольствием проведу его вскрытие.

— Не дождетесь! — позлорадствовал я. — Вы уже старик.

— Да мне всего пятьдесят четыре! — воскликнул он оскорбленно.

— Ну я и говорю — старик.

Мэрфи возмущенно хмыкнул и на несколько секунд умолк, не зная, что сказать. Шериф воспользовался этим, чтобы вернуться к прерванному разговору.

— Что скажете об этом Элиоте, Уилер?

— Он был «мозговым центром» шантажа. Поставщиком информации, — сказал я. — А Вейсман — вышибалой денег.

— Вы думаете, это он убил Джулию Грант, а потом и Вейсмана?

— Я не думаю, что он убил кого-то из них, сэр.

— Тогда кто убил?

— Я еще не знаю.

— Вы не… — Он набрал полные легкие воздуха и уже готов был взорваться.

Я закрыл глаза в ожидании взрыва. Но его не последовало, и я снова открыл глаза. Взгляд Лейверса был устремлен на что-то поверх моего плеча. На его лице застыло выражение полной растерянности. У Полника и Мэрфи, впрочем, были похожие физиономии.

Я медленно повернул голову и увидел Кэнди, стоявшую прямо у меня за спиной с подносом в руках. Она мило улыбалась нам всем.

— Кофе? — спросила она нежным голосом.

— А это еще кто? — мерзко проскрипел Лейверс. — Флоренс Найтингейл?

Глава 10

Наконец шериф со своей командой укатили, и я заметил, что за окном наступило прекрасное солнечное утро. Я взглянул на часы: половина девятого. Кэнди вышла из кухни с подносом, на котором возвышалась горка горячих булочек, кленовый сироп и кофе. На ней была махровая пляжная размахайка, которая едва прикрывала бедра. Вид у нее был тоже вполне пляжный, только вот под одежкой не хватало купального костюма.

Кэнди поставила поднос на маленький столик перед диваном и затем села подле меня.

— Ну и ночка выдалась! — сказала она.

— И не говори, — торжественно подтвердил я.

Ее лицо покрылось легким румянцем.

— Я имею в виду этого Чарли Элиота и ужасного шерифа. Я думала, у него глаза на лоб вылезут, когда он увидел, как я выхожу из кухни!

— Кто знает?.. Может, и вылезли, — сказал я, уплетая булки за обе щеки.

— Так или иначе, — сказала она, — но тебе, кажется, удалось ему все правильно объяснить, не так ли?

— И заняло все дело всего двадцать минут! — воскликнул я, с ужасом вспоминая о своих муках. — Если бы я не убедил его, что ты — главная подозреваемая, он не позволил бы мне здесь задержаться.

— Я рада, что он разрешил, — нежно сказала она.

— Я хочу сделать признание, — сказал я. — Я — нормальный и принадлежу к числу тех парней, кого вполне устраивает секс в том виде, в каком он был изобретен. Сейчас таких, как я, осталось немного, и мы не привыкли долго рассуждать по этому поводу. Нам очень не хотелось бы, чтобы люди думали о нас, будто мы «со странностями»… или что-то в этом роде.

— Твои слова так прекрасны своей новизной, Эл, — сказала она своим голосом с хрипотцой.