Однако наслаждался он недолго. Чуть ли не впервые в жизни он почувствовал себя одиноко. Это чувство росло постепенно. Но затем он начал беспокоиться о том, сколько времени прошло. Ниоткуда не доносилось ни единого звука. Внезапно ему пришло в голову, что он мог пролежать так многие часы. Вдруг остальные уже уплыли! Вдруг они специально дали ему уйти, просто, чтобы бросить его здесь! Он в панике вскочил и начал быстро спускаться.

Вначале Юстас слишком заторопился, поскользнулся на влажной траве и проехал вниз несколько футов. Затем он решил, что это завело его слишком далеко влево, А когда он поднимался, то видел пропасти в той стороне. Тогда он снова полез наверх, насколько он мог судить, приблизительно в то место, где был вначале, и снова начал спуск, держась правой стороны. После этого, казалось дела пошли лучше. Он продвигался очень осторожно, так как видел не дальше ярда впереди себя, а вокруг него по-прежнему стояла полная тишина. Исключительно неприятное ощущение, когда приходится передвигаться с осторожностью, а голос вокруг тебя постоянно твердит: «Поторапливайся, поторапливайся». С каждой минутой ужасная мысль о том, что его бросили, становилась все назойливее. Если бы он хоть немного понимал Каспиана и Пэвенси, он бы конечно догадался, что нет ни малейшей вероятности того, что они способны так поступить. Но он убедил себя, что все они – сущие дьяволы в человеческом облике.

– Наконец-то! – воскликнул Юстас, соскользнув вниз по горке рассыпающихся камней, так называемому оползню, и обнаружив, что стоит на ровной почве. – Ну, и где же теперь эти деревья? Впереди действительно что-то темнеет. Ага, кажется туман рассеивается.

Туман и впрямь рассеивался. Свет с каждой секундой усиливался, и Юстас заморгал. Туман исчез. Юстас находился в совершенно незнакомой долине, а моря нигде не было видно.

6. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЮСТАСА

В это время остальные уже умывались в речке, собираясь пообедать и отдохнуть. Трое лучших стрелков отправились в горы, к северу от залива, и возвратились вскоре с тушами двух горных козлов, которые теперь поджаривались на огне. Каспиан приказал выгрузить на берег бочку с вином из Аркенлэнда. Одной бочки должно было хватить на всех: это вино было таким крепким, что приходилось его разбавлять водой. Пока что работа продвигалась хорошо, и за обедом было весело. Положив себе вторую порцию козлятины, Эдмунд вдруг воскликнул: «А куда запропастился этот несчастный Юстас?»

Юстас же тем временем озирался в незнакомой долине. Она была такой узкой и глубокой, а окружающие ее склоны – такими отвесными, что она походила на гигантскую трещину. Дно долины поросло травой, из которой выглядывали камни. Кое-где Юстас заметил черные выгоревшие пятна, похожие на те, что в жаркое лето можно видеть по краям железнодорожной насыпи. Примерно в пятнадцати ярдах от него виднелась чистая гладь озера. Больше в долине не было видно ничего: ни животного, ни птицы, ни насекомого. Солнце палило нещадно, и угрюмые горные пики заглядывали через край долины.

Юстас, конечно же, понял, что в тумане спустился с гребня горы не по тому склону. Он сразу же повернулся посмотреть, как ему взобраться назад, но, взглянув наверх, задрожал. Очевидно, лишь удивительное везение помогло ему найти единственно возможный путь вниз – длинную зеленую полоску земли, ужасно крутую и узкую, по обеим сторонам которой зияли пропасти. Другой дорогой подняться наверх было невозможно. Но сможет ли он вернуться ею теперь, когда увидел, что это за путь? От одной мысли об этом у него начала кружиться голова.

Он снова повернулся, подумав, что в любом случае ему лучше сперва хорошенько напиться из пруда.