Главный Монопод отошел назад, предупреждая остальных, что вода довольно-таки мокрая, но двое или трое из молодежи все-таки рискнули; затем еще некоторые последовали их примеру, и в конце концов все сделали тоже самое. Дело пошло. Единственная огромная ступня Монопода выступала в качестве естественного плота или лодки, и, когда Рипичип научил их вырезать для себя грубые весла, они стали грести по всему заливчику вокруг «Рассветного Путника» и выглядели при этом совершенно, как флотилия маленьких каноэ, на корме каждого из которых стоит по толстому гному. Моноподы в конце концов даже устроили гонки, а с корабля им спустили бутылки вина вместо призов, и все моряки перегнулись через борт и смеялись до упаду.

Еще Дафферам очень понравилось их новое имя – Моноподы – оно казалось им просто великолепным именем, хотя они ни разу не смогли произнести его правильно.

– Именно такие мы и есть, – оглушающе кричали они. – Монипады, Помоноды, Поддимоны. У нас и у самих точно такое же название вертелось на кончике языка.

Но скоро они перепутали его со своим старым именем – Дафферы – и в конце концов остановились на том, чтобы называть себя Даффлпадами. И вполне возможно, что именно это имя и закрепилось за ними на века.

Этим вечером все Нарнианцы ужинали в доме Чародея, и Люси заметила, несколько по-другому выглядел весь верхний этаж теперь, когда она уже не боялась его. Таинственные знаки на дверях по-прежнему оставались таинственными, но теперь они выглядели так, как будто у них был добрый и радостный смысл, и даже бородатое зеркало казалось скорее забавным, чем страшным. За обедом, как по волшебству, каждый получил то, что он больше всего любил есть и пить. А после обеда Чародей показал им очень полезное и красивое колдовство. Он разложил на столе два чистых листа пергамента и попросил Дриниэна в точности описать, как до сих пор протекало их путешествие, и по мере того, как Дриниэн говорил, все что он описывал, появлялось на пергаменте в виде тонких ясных линий, пока в конце концов каждый лист не стал великолепной картиной Восточного Океана, на которую были нанесены Галма, Тарабинтия, Семь Островов, Одинокие Острова, Остров Дракона, Сожженный Остров, Остров Мертвой Воды и сама Земля Дафферов – все в точном масштабе и на своих местах. Это были первые карты этих морей, и они отличались лучшим качеством, чем те, которые были сделаны потом, без помощи Волшебства. На первый взгляд города и горы на этих картах выглядели совершенно также, как и на обычных, но, когда Чародей одолжил им лупу, они увидели, что это были поразительные по точности, только уменьшенные, изображения реальных предметов. На них можно было видеть и замок, и рынок рабов, и улицы в Нерроухэвене – все очень четко, хотя и очень далеко, как выглядит весь мир, если смотреть на него в подзорную трубу с обратной стороны. Единственным недостатком было то, что береговая линия большей части островов была неполной, так как карта показывала только те места, которые Дриниэн видел собственными глазами. Когда они закончили, Чародей оставил один экземпляр себе, а другой подарил Каспиану. Карта до сих пор висит в его Палате Измерений в Кер Перавел. Однако, Чародей ничего не смог рассказать о морях или землях дальше на восток. Зато он поведал, им что семь лет тому назад Нарнианский корабль вошел в его воды, и на борту были лорды Ревилиен, Аргоз, Мавраморн и Руп. Поэтому они решили, что золотая статуя, которую видели лежащей в Мертвой Воде – это, должно быть, несчастный лорд Рестимар.

На следующий день Чародей с помощью волшебства починил корму «Рассветного Путника» в том месте, где ее повредил Морской Змей, и нагрузил корабль дарами, весьма полезными. Расставались они самым дружеским образом, и, когда, в два часа пополудни, корабль отплыл, все Даффлпады гребли за ним до выхода из гавани и кричали «ура» до тех пор, пока их могли слышать.