|
С потолка, то есть с нижней стороны палубы, свисали окорока, косицы лука, а также гамаки с матросами, свободными от вахты. Каспиан повел всю компанию еще дальше, переступая со скамьи на скамью, он-то просто переступал, но для Люси это было нечто среднее между шагом и прыжком, а Рипичипу приходилось делать настоящие прыжки в длину. Так они дошли до перегородки, в которой была дверь. Каспиан открыл ее и ввел их в каюту, расположенную под палубными каютами на полуюте. Конечно, она была не такой удобной, как каюта Люси. Потолок был очень низок, а стены так сильно скошены, что пола в каюте почти не было; хотя там и были окна, застекленные толстым стеклом, их не открывали, так как они находились ниже уровня воды. В эту самую минуту, по мере того, как корабль швыряло на волнах, они были то золотыми от солнца, то серо-зелеными, когда их заливало водой.
– Нам с тобой придется обитать здесь, Эдмунд, – сказал Каспиан. – Оставим койку твоему родственнику, а для себя повесим гамаки. – Умоляю, Ваше Величество… – начал Дриниэн. – Нет, нет, капитан, – ответил Каспиан, – мы ведь уже обсудили все это. Вы и Ринс – Ринс был помощником капитана – ведете корабль, и ночью, когда мы напеваем или рассказываем друг другу разные истории, у вас много забот и трудов, так что вы с ним должны жить наверху, в каюте по левому борту. Нам с королем Эдмундом будет очень уютно здесь внизу. Но как себя чувствует незнакомец? Юстас, совершенно зеленый, бросил на него злой взгляд и поинтересовался, не прекращается ли шторм. Но Каспиан спросил: – Какой шторм? – а Дриниэн покатился со смеху. – Шторм, ну, вы и скажете, молодой человек! – расхохотался он. – Это же прекрасная погода, лучшей трудно желать. – Это еще кто? – раздраженно спросил Юстас. – Отошлите его. От его голоса у меня голова раскалывается. – Я принесла тебе кое-что, от чего тебе станет лучше, Юстас, – сказала Люси. – Ой, уйдите вы все и оставьте меня в покое, – проворчал Юстас. Однако он выпил каплю из ее флакона, и хотя сказал, что это было отвратительно, в каюте, когда она открыла флакон, распространился восхитительный аромат, через пару минут его лицо приобрело нормальный оттенок, и ему, очевидно, стало лучше, потому что вместо того, чтобы рыдать по поводу шторма и своей больной головы, он стал требовать, чтобы его высадили на берег и заявил, что в ближайшем порту он на них всех предъявит протест британскому консулу. Но когда Рипичип поинтересовался, что такое протест и как его предъявляют, он решил, что это какой-то новый способ устроить поединок, Юстас смог ответить лишь: «Подумайте только, не знать таких вещей!». В конце концов им удалось убедить Юстаса, что они уже со всей скоростью плывут к ближайшей им известной суше, и что вернуть его обратно в Кембридж, где жил дядя Гарольд, настолько же в их власти, как послать его на Луну. После этого он мрачно согласился надеть приготовленную для него новую одежду и выйти на палубу. Затем Каспиан провел их по всему кораблю, хотя на самом деле они уже видели большую его часть. Они взошли на бак и увидели вахтенного, стоявшего на маленькой приступочке внутри позолоченной шеи дракона и смотревшего вперед через его открытую пасть. Внутри бака был камбуз, корабельная кухня, и помещение для боцмана, плотника, кока и главного лучника. Если вам кажется странным, что камбуз находится на носу, и вы представляете себе, как дым из кухонной трубы расходится по всему кораблю, так это оттого, что вы думаете о пароходах, где ветер всегда дует спереди. На парусных кораблях ветер дует сзади, и все, что распространяет запахи, обычно помещают как можно ближе к носу. Дети поднялись на верхушку мачты, и вначале им было довольно страшно раскачиваться на ней туда-сюда и видеть далеко внизу под собой крохотную палубу. |
