Но Мейеру Мейеру было всего тридцать семь лет.
Терпеливо, внимательно он рассматривал сейчас письмо.
– Не так уж много в нем сказано, Стив, – проговорил он.
– Прочтите вслух, – попросил Бернс. «Сегодня в восемь вечера я убью Леди. Ваши действия?»
– По крайней мере, здесь говорится – кого, – сказал Карелла.
– Кого? – спросил Бернс.
– Леди.
– И кто же это?
– Не знаю.
– М-м-м.
– И непонятно, как и где, – сказал Манер.
– Зато указано время, – вставил Хейз.
– Восемь. Сегодня в восемь вечера.
– Стив, ты действительно думаешь, что этот тип хочет быть пойманным?
– Честно говоря, не знаю. Я просто предлагаю версию. Но одно я знаю точно.
– Что именно?
– Пока нет результатов экспертизы, можно начать с того, что у нас есть.
Бернс взглянул на письмо.
– И что же у нас есть?
– Леди, – ответил Карелла.
Стукачи бывают разные, и нет закона, который запрещал бы получать информацию от кого угодно. Если вы любите турецкие бани, то лучшего стукача, чем Толстяк, вам не найти.
Когда Хейз работал в тридцатом участке, у него был свой круг осведомителей. К сожалению, все его «сплетники» отличались узкой специализацией, и диапазон их сведений о преступлениях и преступниках ограничивался территорией тридцатого участка. В огромном, беспокойном восемьдесят седьмом они были бессильны. Вот почему в то утро, в 9.27, пока Стив Карелла организовывал встречу со своим штатным стукачом Хромым Дэнни, пока Мейер перебирал картотеку в поисках преступницы, которой подошла бы кличка «Леди», Коттон Хейз поговорил с полицейским детективом Хэлом Уиллисом, и тот посоветовал ему повидаться с Доннером.
На телефонный звонок в квартире Доннера никто не ответил.
– Наверное, он в бане, – решил Уиллис и дал Хейзу адрес.
Хейз взял служебную машину и поехал в центр.
Вывеска на доме гласила: «Турецкие Бани Ригана. Оздоровляющий пар».
Хейз вошел в здание, поднялся по деревянной лестнице на второй этаж и остановился в холле перед столом. На лбу у него выступила испарина. «Ну и ну, – подумал Хейз, – охота же кому-то сидеть в турецкой бане в такую жарищу. А впрочем, – возразил он сам себе, – некоторые любят поплавать в январе, да и черт с ними со всеми».
– Чем могу служить? – спросил человек за столом, маленький и востроносый. На его белой футболке красовалась зеленая надпись «Бани Ригана». Лоб был прикрыт зеленым козырьком.
– Полиция, – сказал Хейз и показал жетон.
– Ошиблись адресом. В этих банях закон уважают. У вас плохой наводчик.
– Я ищу человека по имени Толстяк Доннер. Не знаете, где его можно найти?
– Знаю. Доннер наш постоянный клиент. На меня ничего вешать не будете?
– А вы кто?
– Эльф Риган. Я заправляю здесь. Все по закону.
– Я только хочу поговорить с Доннером. Где он?
– Четвертый номер, в центре зала. Так входить нельзя, мистер.
– А что нужно?
– Ничего, кроме собственной кожи. Но я дам вам полотенце. Раздевалка вон там, сзади. Ценные вещи можете оставить у меня, я положу их в сейф.
Хейз выложил бумажник и снял часы. Затем, после минутного колебания, отстегнул кобуру с револьвером и положил на стол.
– Эта штука заряжена? – спросил Риган. |