Показательно и то, что именно Потемкин озаботился устройством судьбы своего любимца и подыскал ему невесту самую подходящую, желая доставить ему счастие в получении знатного имущества. Избранницей расточительного Львова стала (с подачи Потемкина) дочь богатейшего заводчика Никиты Акинфиевича Демидова  Екатерина (17721832), которая к тому же была младше мужа на 30 (!) лет. Причем светлейший буквально настоял на этом браке: получив поначалу отказ, князь, по словам брата невесты, Николая, вторично обратился... и тут уже не было средства дальше противиться в рассуждении столь сильной его возможности, и сестру мою за Львова отдали. Если учесть, что Николай Никитич Демидов (17731828) был адъютантом Потемкина и находился в зависимом от него положении, покорность брата станет понятной, хотя тот и не скрывает, что сокрушается о сестре, сожалея о толико несчастной ее участи.

Согласно завещанию отца, приданое Екатерины составило 2264 ревизских душ крестьян Ардатовский округи (села Гремячее, Тресвяцкое, Сапоны) Нижегородского наместничества и Муромской округи (село Яковцево) Владимирского наместничества, да сверх того денег 100 тыс. рублей, бриллиантовых вещей, платья и мебелей на 30 тыс. рублей. Но этого мало! Николай Демидов вынужден был заплатить за своего новоиспеченного зятя Львова долг в 164 тысячи рублей! Кроме того, он и в дальнейшем вынужден был помогать семье своей злополучной сестры по их дошедшей крайности. Cсужал Львова деньгами и Потемкин, пока был жив.

Был ли Львов вполне доволен cвоей жизнью? Едва ли. Может статься, в его памяти снова и снова вставала сцена с его светлейшим патроном, когда генерал не сумел утишить его внезапный гнев. Они, по обыкновению, ужинали. Потемкин был поначалу весел, говорлив, шутил беспрестанно, но потом вдруг задумался, начал грызть ногти (что означало сильное неудовольствие) и вдруг изрек: Может ли человек быть счастливее меня? Все, чего я ни желал, все прихоти мои исполнялись как будто каким очарованием, хотел чинов  имею; орденов  имею; любил играть  проигрывал суммы несчетные; любил покупать имения  имею; любил строить дома  построил дворцы; любил дорогие вещи  имею столько, что ни один частный человек не имеет так много и таких редких; словом, все мои страсти выполнялись!. Произнеся это, князь заметно помрачнел. Львов открыл было рот, чтобы разогнать его грусть веселой шуткой, но Потемкин схватил тарелку, с силой разбил ее вдребезги об пол, и затем заперся у себя в спальне.

Cлова сии, видно, крепко запали в душу нашего героя. Через много лет, пресыщенный жизнью, Львов выскажется прилюдно почти в том же духе, что и Потемкин: Я бывал в нескольких сражениях, видел неприятеля лицом к лицу и никогда не чувствовал, чтоб у меня забилось сердце. Я играл в карты, проигрывал все до последнего гроша, не зная, чем завтра существовать буду, и оставался так же покоен, как бы имея мильон за пазухой. Наконец, вздумалось мне влюбиться в одну красавицу полячку, которая, казалось, была от меня без памяти, но в самом деле безбожно обманывала меня для одного венгерского офицера; я узнал об измене со всеми гнусными ее подробностями  и мне стало смешно. Как же, думал я, дожить до шестидесяти лет и не испытать ни одного cильного ощущения! Если оно не далось мне на земле, дай поищу его за облаками: вот я и полетел.

Хотя Сергей Лаврентьевич не был чужд изящной словесности, он говорит здесь вовсе не о парении пиитического духа. В самом деле, речь идет о преодолении им законов тяготения. В 1803 г. известный воздухоплаватель Андре Жак Гарнерен (17691823) с женой и дочерью удостоился приглашения в Россию. Француз получил высочайшую привилегию подняться на аэростате перед петербургской и московской публикой.