Когда Леон ушел, Рейвен быстро приняла душ и приготовилась ко сну. По привычке вместо пижамы она надела короткую шелковую кружевную сорочку, и это фиолетовое творение не оставляло место воображению. Чувствуя небольшой озноб из-за включенного кондиционера, она надела белый шелковый халат.

Она прошла на кухню и налила кружку какао, а затем отнесла ее в рабочий кабинет и с беспокойством пристально огляделась вокруг. Она не хотела спать, не хотела ни о чем думать. Выбирая между просмотром телевизора и чтением книги, она решила почитать и послушать музыку. Но вместо того, чтобы воспользоваться встроенной стереосистемой, которой славился пентхаус, она принесла из спальни переносной магнитофон и осторожно пристроила его на низком столике рядом с большой композицией из шелковых цветов.

Маленький магнитофон выглядел вполне обычно, но при этом обладал одним специфическим качеством, на которое Рейвен рассчитывала всякий раз, когда чувствовала необходимость помешать прослушиванию: он был разработан для того, чтобы мешать работе жучков, один из которых был спрятан среди цветов.

У Рейвен вошло в привычку включать магнитофон всякий раз, когда ей хотелось послушать музыку. Обычное поведение могло рассеять подозрения: от своих людей из службы безопасности Леон мог узнать, что она одна, и не опасается прослушивания. Кроме того, еще ей были нужны хотя бы малые мгновения свободы, когда никто не прислушивался бы к каждому шороху, который она производила.

После того, как она включала магнитофон в первую ночь, Леон осмотрел его деланно небрежно, но на самом деле очень тщательно. И после уже не замечал его. Несомненно, его эксперты в области электроники уверили его, что магнитофон безопасен, что при нынешнем уровне развития техники невозможно создать устройство, которое смогло бы перехитрить жучок. Но специалист, который сделал магнитофон, заверил ее, что изобретенное им техническое усовершенствование было совершенно секретным.

Когда кто-то позвонил в дверь, Рейвен застыла. Охрана снизу не сообщала ей о посетителе. Келси? Она стремительно подошла к двери и посмотрела в глазок. Озноб, который она чувствовала до этого, не шел ни в какое сравнение с тем холодом, которой она ощутила теперь. Ледяными руками она открыла дверь и с ужасом, который не смогла скрыть, уставилась на Джоша.

Он без приветствия проскользнул мимо нее, прошел в комнату, медленно развернулся, пристально рассматривая богатство, окружающее ее. Он посмотрел на белоснежный ковер с длинным ворсом, доходящим до лодыжек, картины, написанные маслом, изящные лампы и вазы. Потом он уставился на нее, пока она медленно шла к нему.

— Так ты не знакома с Леоном Треверсом? — Его голос был напряженным, еле сдерживаемая ярость пыталась прорваться на поверхность.

Рейвен запахнула полы халата и сложила руки на груди, собираясь с мыслями.

— Что ты здесь делаешь? Как ты сюда…

— Отвечай мне!

Резкого окрика было достаточно, чтобы встряхнуть ее мысли. Она вдруг подумала об этом мужчине, который после нескольких стаканов выпивки готов был положить королевство к ее ногам. Она сравнивала того нежного мужчину, джентльмена, с этим напряженным, сдерживающим ярость незнакомцем. Это были не два разных человека, а всего лишь две стороны одной монеты.

С трудом сохраняя свой голос твердым, она ответила:

— Я знаю его. Я выполняю для него кое-какую работу.

— И какую же работу?

Рейвен резко вскинула подбородок, и только годы дисциплины не дали ей среагировать на презрение и отвращение, прозвучавшие в последнем слове. Но ей потребовались все силы… намного больше, чем требовалось раньше.

Она ответила сдержанным, безразличным голосом:

— Работу. Раз ты знаешь, что это его здание, о чем, между прочим, знают немногие, тогда ты должен знать, что мистер Треверс очень заботится о безопасности.