Санни нагнал машину в пределах первой же мили. Это оказался один из новых «фордов» 1946 года выпуска, и к нему был прилеплен значок членства в ассоциации содействия полиции: он торчал на заднем бампере. Санни заехал сбоку и велел остановиться. Водитель вышел из машины и подошел к полицейскому.

— Офицер, в чем проблема? — дружески улыбаясь, спросил подошедший мужчина.

— Боюсь, сэр, что я засек вас едущим на скорости сорок пять миль в час в двадцатипятимильной зоне. Могу я взглянуть на ваши права?

— Конечно. — Мужчина достал бумажник и раскрыл его. Рядом с водительскими правами под целлофаном находилась членская карточка ассоциации содействия полиции с огромной звездой во всю ее величину. Он все еще улыбался. Санни запомнил номер и выписывал квитанцию на штраф. Улыбка с лица мужчины исчезла. — Простите, разве вы не заметили моей членской карточки?

— Само собой, сэр, и мне хочется, чтобы вы знали, как мы признательны тем, кто, как вы, помогает подобным образом работе нашей ассоциации.

Мужчина внимательно следил за тем, как Санни кончает заполнять бланк штрафной квитанции.

— Но разве члены ассоциации не имеют права на особое отношение?

— Сэр, наше отношение к вам наилучшее. И потому, если вы будете любезны проследовать за мною в участок, мы постараемся отпустить вас как можно скорее, причинив абсолютный минимум неудобств. — И Санни вернул права потрясенному водителю, а затем уселся на мотоцикл. — Просто следуйте за мной, сэр. — Мотоцикл завелся с первого рывка, и Санни поехал вперед.

В участке водитель уплатил начальнику полиции Мелвину Томпсону двадцать пять долларов и, пыхтя, уехал восвояси.

— Санни, на этой неделе это уже третий, — проговорил начальник. — Ты их не слишком ли дерешь? Город, конечно, от лишних денег не откажется, но совету вряд ли захочется, чтобы мы приобрели репутацию ловушки для автомобилистов, как некоторые города на юге нашего штата вдоль Федеральной автострады номер один.

— Нет, сэр. Начальник, этот делал чистых пятьдесят, а я в квитанцию записал всего сорок пять.

— Тогда о'кей. Посиди пока на хозяйстве, а я схожу домой пообедать. — Времени было только одиннадцать, но у начальника болела спина, и он любил поспать днем. Санни знал, что до двух он не вернется. Томпсон взваливал на него все больше и больше текучки, а Санни это вполне устраивало.

— Так точно, начальник. Приятного аппетита. Да, если я очищу этот старый стол с роликовой крышкой, мне можно будет взять его себе?

Начальник поглядел на стоящую без дела старую мебель, заваленную давними уведомлениями и циркулярами.

— Конечно, Санни. Самое время убрать отсюда кое-какой хлам.

Полчаса Санни разбирал старые бумаги, большинство которых он просто выкинул, потом минут десять стирал со стола пыль, полировал крышку и смазывал ролики. Когда работа была окончена, стол смотрелся совсем неплохо. Он уселся и стал шарить по ящикам. Там валялись бумаги, принадлежавшие пяти-шести полицейским прошлых лет: записные книжки, циркуляры о розыске, ржавый пистолет-самоделка, отобранный много лет назад у какого-нибудь пьяного, валяющиеся россыпью патроны разных калибров. Санни смахнул все это в картонную коробку.

В самом нижнем ящике, однако, он нашел аккуратно перевязанные папки-скоросшиватели с запиской: «Дела, заведенные покойным начальником полиции Уильямом Генри Ли». Внизу стояла неразборчивая подпись.