– Что это вдруг с тобой? – спросил он.

А с Джо происходило то, что он не мог избавиться от назойливого видения того старика, который умер в больнице, скатившись с кровати. Когда он об этом думал, ему казалось, что бедный старик сделал отчаянный рывок к жизни и – упал замертво. Он опоздал – для него жизнь кончилась. Вообще Джо тоже любил поглазеть на девочек, но последние несколько дней его одолевали думы о быстротечности времени.

Но он не смог бы вразумительно рассказать о своем состоянии, в результате его объяснений Том, скорее всего, решил бы, что приятель сходит с ума или ни с того ни с сего превратился в наивного идиота. Поэтому Джо, раздраженный и сердитый сам на себя, просто пожал плечами:

– Ничего со мной не случилось. Только мне не нравится, что мы все ходим вокруг да около, а дело не двигается с места.

Сердитый тон друга озадачил Тома – казалось, Джо готов воспользоваться любым предлогом и поссориться.

– А что ты хочешь делать? – спросил Том, желая прояснить ситуацию.

– Я говорю про ограбление, – упрямо сказал Джо. – Хоть бы на шаг приблизиться к нему.

Он яростно стукнул кулаком по одеялу.

– Понятно. – Том старался не выдать закипавшего в нем ответного раздражения. – И каким же образом?

– Ты занимался конторами, так что расскажи, что ты там выяснил.

Том принял сидячее положение, неохотно расставаясь с воскресной расслабленностью:

– Выяснил, что там очень серьезная обстановка.

– Поподробнее, давай о деталях.

Джо изнемогал от бездействия, ему необходимо было сознавать, что дело движется вперед.

– Ну, – сказал Том, – во-первых, половина контор нам не подходит.

– Почему?

– Среди них есть две конторы, которые имеют охрану, то есть кроме той, что дежурит у входа. А в двух других есть клетки и хранилища.

– Какая еще клетка?

– Так называется место, где работают с бумагами, где принимают и отправляют все эти акции и облигации. А хранилище – подвал, где их хранят.

– Тогда он-то нам и нужен, – сказал Джо. Он жаждал ясности: простых вопросов и ясных и четких ответов на них.

– Правильно, нам нужен подвал, но в половине этих контор подвал связан с клеткой, которая находится на одном из верхних этажей, телекамерами.

– Ого! – разочарованно воскликнул Джо.

– Видишь ли, в чем тут проблема, – сказал Том. – Когда мы займемся с тобой охраной в подвале, какой-нибудь тип на седьмом этаже нас увидит. И еще получит картинку.

– Картинку?

– У них все записывается на видеоленту, которую продемонстрируют жюри, когда нас будут судить, – кисло улыбнулся Том и вздохнул.

– Ладно. Тогда те конторы, где есть эти клетки и подвалы на разных этажах, просто вычеркиваем, и дело с концом.

– Не так-то это просто, потому что в других, где и клетка и хранилище на одном этаже, все равно везде маячат охранники и все равно все просматривается на мониторах.

Джо озабоченно нахмурился: ему не понравился ни один из двух вариантов.

– А что, у них у всех теперь завелись эти телекамеры? Том уныло кивнул:

– Каждая лавочка, достаточно крупная, чтобы представлять для нас интерес, оборудована ими. Так что какая нам радость оттого, что их нет в маленьких конторах, если там нет и десяти миллионов?

– Значит, тогда мы вообще ничего не сделаем, и можно поставить на всем деле крест.

Джо сказал это мрачно, но глубоко внутри испытывал смутное чувство радости освобождения от ставшей навязчивой идеи – причем по не зависящим от них причинам: просто нет никакой надежды осуществить эту идею.