— Ваше руководство знает о новых версиях и, соответственно, о новых свидетельских показаниях?

— Нет еще. Начальник у меня в отъезде, и послезавтра я буду докладывать ему о том, что не стал оформлять «отказное».

— Молодец, — искренне похвалил Гуров. — Мог бы и отказать в возбуждении уголовного дела, и никто бы не узнал, что там могло быть убийство. Ладно, я больше давить на вас не буду. Все, что мне нужно, я узнал. Остальное пойдет официально, и соответствующие указания вы получите от своего начальника.

— А что, товарищ полковник, у вас тоже есть подозрения, что Лобачева убили? Вы нашли людей, которые ему угрожали или были заинтересованы в его смерти?

— Ух ты как! — засмеялся сыщик. — А кто две минуты назад мне тут с хмурым лицом пытался объяснить, что нарушать служебный долг нельзя, что о ходе расследования нельзя рассказывать никому, какие бы звезды на погонах он ни носил.

— Виноват, — снова смутился молодой следователь.

— Ладно, это я пошутил. Все правильно, Игорь Сергеевич. Это я честный и неподкупный, но мог ведь прийти и другой человек, кто интересуется ходом расследования и деталями из корыстных побуждений.

К большому удивлению Гурова, генерал Орлов ждал его в своем кабинете с ленивым выражением лица и в каком-то непривычном расслабленном состоянии. При постоянной нехватке времени и огромной загрузке шеф Гурова просто не мог иметь такого выражения лица. Он постоянно был в тонусе, напряжен, постоянно держал в голове огромное количество информации, готовой для предоставления руководству или для оперативного использования его сотрудниками.

— Не понял? — замер в дверях Лев, глядя на старого друга и начальника. В голове сыщика мелькнула даже мысль, а не уволили ли его шефа за это утро. — Ты что, Петр Николаевич? У тебя выходной или теща уехала?

— Бывает такое в нашей жизни, — усмехнулся Орлов и потянулся, не вставая с рабочего кресла. — Маленький подарок судьбы. Один из тех, которые позволяют не перегреться на работе. Отменили большое совещание. А я из-за него все дела отложил на полдня. Теперь вот поддаюсь соблазну не форсировать, раз отменил.

— Удается? — засмеялся Гуров, подходя и усаживаясь за приставной столик.

— Нет, — вздохнул генерал. — Отвык за столько лет не думать о работе. Мы ведь с тобой и дома о ней думаем. Ладно, хватит лирики. Что там у тебя?

— Помнишь, информация проскочила о неожиданной смерти известного в прошлом спортсмена, призера чемпионатов России по самбо Олега Лобачева?

— Ну, помню. И что? — напрягся Орлов.

— Есть основания предполагать, что его убили.

— Так, — прищурившись, покивал головой генерал. — Значит, не доказательства появились, не подозрения, а основания полагать? Ну, изложи.

— А почему тебя моя информация не удивила? — спросил Гуров. — У тебя есть что-то по миру спорта? Что-то связанное с допингом?

— Ты давай, излагай, с чем пришел, а я уж потом добавлю своего видения, — махнул рукой Орлов и приготовился слушать.

— Ну, хорошо. Не так давно я познакомился с одной молодой особой, Кирой Соломатиной, владелицей салона красоты. Познакомился случайно во время урока бальных танцев в парке. Ну, так получилось, что познакомились поближе, посидели в кафе, потому что она натерла ногу, и мне пришлось…

— Лева, — хмыкнул Орлов, — не надо подробностей, а то ты как будто оправдываешься.