Поля неуверенно кивнула.

–Держи бумаги. Позже просмотришь. Это документы на двухкомнатную квартиру. Твою отныне квартиру, поняла? И рот закрой, Софья деньги на ветер никогда не бросала! – Соломон Ильич неприязненно хохотнул. – Это не хоромы, так, конура. Комнатки десять и двенадцать метров, кухня – шесть и совмещенный санузел. Зато второй этаж, да на Набережной, тут тебе повезло, ничего не скажешь. Кстати, твой новый дом недалеко отсюда, после беседы провожу, все осмотришь, пешком минут за пять дойдем.

Поля не верила своим ушам. Смотрела на бумаги, но не могла прочесть ни строчки, все расплывалось перед глазами. Перелистала и непонимающе уставилась на какой-то чертеж, линии прыгали, сливались. Поля выхватила взглядом крохотный прямоугольник, угадала в нем лоджию и глупо порадовалась: Натке понравится.

–Теперь дальше, – прервал ее путаные мысли Соломон Ильич и протянул Поле следующую стопку бумаг.

Поля в них и не заглянула. Сморгнула слезы и невидяще посмотрела на старого юриста.

–Я о деньгах, – уточнил Соломон Ильич. Бросил опустевшую папку на диван и нервно пригладил аккуратно лежащие волосы. Помолчав, процедил сквозь зубы: – Кирсанова навела о тебе кое-какие справки, она никогда не занималась благотворительностью, не терпела ее. Тут другое.

Поля молча ждала продолжения.

–Тебе пять лет учиться в университете. Когда еще ты сможешь получить свою первую зарплату…

–Но…

–Речь о студенческих приработках не идет, это твое личное дело! И не перебивай, я предупредил – все вопросы потом.

В дверь заскреблась Наташа. Сунула в щель голову и тут же испарилась, поймав недовольный, суровый взгляд гостя.

–Короче, все пять лет будешь снимать с этого счета – на Полины колени упала голубая пластиковая карта – шесть тысяч рублей ежемесячно. Ни копейкой больше, ни копейкой меньше. – Он неприятно усмехнулся. – Шиковать на эти деньги ты не сможешь, понятно, но выжить… выжить – да. И сестру прокормишь. Ровно через пять лет поступления на этот счет прекратятся.

Соломон Ильич вынул из кармана носовой платок и промакнул лоб. Вернул его на место и ворчливо сказал:

–У меня все, слава Богу. Теперь можешь спрашивать.

Поля держала в руках пластиковую карту, глаза ее показались старому юристу круглыми и непонимающими. Соломон Ильич возмущенно фыркнул: женщины! Другая порода, почти другой вид.

Он отобрал у девушки бумаги. Аккуратно уложил в папку, а папку бросил на стол. Сверху положил связку ключей и пластиковую карту. Сказал:

–Код простой, дата твоего рождения, чтоб не путалась. То есть, набираешь цифры: восемнадцать, ноль, девять. Ты же восемнадцатого сентября родилась?

Поля кивнула.

–Ну вот. К городу небось за это время присмотрелась. Нужные тебе банкоматы стоят в любых крупных магазинах. И в банках. Есть и на улицах, думаю, ты быстро освоишься.

–Но… почему? – пролепетала Поля, непонимающе глядя на бумаги.

–Почему, – грустно усмехнулся старик. – Интересный вопрос. Только нужно ли тебе знать ответ?

Поле вдруг вспомнился странный текст из второй записки: что имела в виду Софья Павловна, говоря об искуплении? Тут же перед глазами запрыгали строчки из первой: «Я знаю, ты не брала…»

Поля опустила ресницы и твердо сказала:

–Если Софья Павловна не хотела, чтоб я знала, то и не надо.

–Софья Павловна! Да-с, Софья Павловна… – Старик покружил по комнате. Потом резко остановился перед Полей и неохотно признался: – Кое-что она разрешила рассказать, чтобы ты не вздумала отказаться ни от квартиры, ни от денег. – Он сделал паузу. – Мне продолжать?

–Да.