Гаррисон кивнул.

– Два винта – пятицилиндровый двигатель. В любую погоду развивает скорость до тридцати узлов.

– Есть здесь еще какое-нибудь судно?

– Только старая посудина для ловли омаров. Нечего и думать, чтобы догнать его. Больше пяти узлов из нее не выжмешь.

Шавасс угрюмо отвернулся, и фон Байерн сказал:

– Никакое судно на свете не догонит его сейчас, Пол.

– А вдруг что-нибудь случится? – возразил Шавасс. – Что, если Аста еще в Гленморе? Доннер уже должен быть там.

– У нас ведь есть самолет.

Шавасс живо обернулся к полковнику.

– Думаете, это возможно?

– Не знаю, – пожал тот плечами. – Это зависит от прилива. С большой командой мы не взлетим – вы, я и, может быть, Штейнер.

– Я могу дать вам машину, – сказал Гаррисон, – и через пять минут вы уже будете на вершине. «Лендровер» предназначен как раз для таких дорог.

– Что ж, нечего терять время, Пол, – согласился фон Байерн и кивнул следовавшему за ним Штейнеру.

Гаррисон вынул из кармана револьвер и протянул его Шавассу.

– Возьмите, я нашел его.

Шавасс взвесил его в руке и обратился к Мердоку, молчаливому свидетелю происходящих событий.

– Что ж, сказав "А", нужно сказать "Б". Необходимо выяснить, по какому сигналу траулер подойдет за «Огненной птицей». У меня такое чувство, что ваш друг может здорово помочь в этом, если вы попросите его как следует.

Гаррисон усмехнулся и повернулся к Мердоку, а Шавасс быстро последовал вниз по лестнице за остальными.

Сержант, доставивший их на вершину утеса, был страстным любителем природы и все свое время проводил среди скал и на берегу.

В ответ на вопрос фон Байерна о приливе он покачал головой.

– Он скоро начнется, сэр, – сказал он. – Приливы начинаются медленно, но потом вода прибывает мгновенно, поверьте. Это очень обманчивая штука. Пару раз я чуть не остался среди этих скал, честное слово.

Туман почти исчез, когда они спустились на гребень последнего холма и остановились передохнуть. Подойдя к краю утеса, они увидели странно чуждый окружающему пейзажу одинокий «Бивер».

– Понимаете, что я имею в виду, сэр? – Сержант указал Шавассу на громадные волны, набегающие на песок. Почти половина суши уже была затоплена.

– Что вы на это скажете? – обернулся Шавасс к фон Байерну.

Немец пожал плечами.

– Спросите меня об этом, когда я буду за штурвалом. Пошли, мы теряем время.

Они спустились к ближайшему водостоку и заскользили вниз, увлекая за собой гальку и песок. Сержант последовал за ними.

Оказавшись на открытом берегу, Шавасс сразу же почувствовал сильный ветер с моря.

– Один-ноль в вашу пользу, – сказал фон Байерн, и они побежали к самолету.

Фон Байерн и Штейнер уже забрались в самолет, а сержант схватил Шавасса за рукав.

– Это невозможно, сэр, – сказал он, и лицо его побелело. – Вы не сможете разогнаться. Песок изрезан водными протоками.

Отвечать было некогда, потому что мотор уже закашлял и заурчал, перекрывая все звуки. Пол оттолкнул сержанта и забрался в самолет, а Штейнер закрыл дверь.

Шавасс прошел в кабину и сел рядом с пилотом.

– Ну, что? – спросил он, стараясь перекричать шум мотора.

Фон Байерн даже и не подумал ответить. На лице его застыла странная напряженная улыбка. Он вырулил по ветру и дал полный газ.