— Не хочу вмешиваться, но этот мальчик у вас в доме, другой, не Майкл...

— Шейн.

— Да, Шейн. Думаю, тебе следует держать его на расстоянии. Он намного старше тебя и кажется таким самоуверенным.

Вот уже чего Клер точно не хотела, так это обсуждать Шейна, чтобы не причинять себе лишней боли. Она предпочла бы разговаривать с матерью в обычном стиле — вроде как обо всем, но конкретно ни о чем, и уж конечно, не обсуждать дела в Морганвилле всерьез.

Вот только при таком подходе получалось, что им вообще не о чем говорить.

— Я буду осторожна, — все же сумела сказать Клер, но в это время заметила, что в дверном проеме стоит медсестра и машет ей рукой. — Ох! Мама, мне нужно идти. Извини. Меня ждут.

— Все нормально, дорогая. Мы тебя любим.

— Я тоже вас люблю.

Она отключилась, сунула телефон в карман, взяла рюкзак и вслед за сестрой направилась в отделение интенсивной терапии.

— Он очнулся, — сказала медсестра. — Только недолго; ему требуется отдых, и я уже вижу, что пациент трудный. — Она улыбнулась и подмигнула Клер. — Посмотрим, может, после свидания с тобой он станет покладистее. Уж постарайся облегчить мне жизнь.

Клер кивнула. Ее мутило от беспокойства и от желания оказаться возле Шейна, прикоснуться к нему, и одновременно она опасалась этой встречи. Мысль увидеть его таким была нестерпима; она не знала, что и как будет говорить. Что говорят люди, если страшатся потерять кого-то?

Он выглядел хуже, чем она себе представляла, и, по-видимому, понял это по выражению ее лица. Заворчал, на несколько мгновений закрыл глаза.

— Ну, я не умер; это уже кое-что. Хватит нам в доме одного мертвеца.

Выглядел он ужасно — бледный, почти как Майкл. От удара бейсбольной биты остался яркий синяк, и Шейн казался ужасно, непривычно хрупким, весь опутанный трубками и всякими другими штуками. Клер села в кресло рядом с приподнятой постелью, потянулась через ограждение и прикоснулась к его руке, тоже в синяках и царапинах.

Их пальцы сплелись.

— Как ты? — спросил Шейн.

— Все хорошо. Джейсон убежал... ну, потом. — На самом деле тот просто ушел, но к чему говорить об этом? — С Евой тоже все в порядке. Она была здесь, пока тебя оперировали, а потом ненадолго пошла домой, чтобы переодеться. Скоро вернется.

— Ну да, платье примадонны в таком месте... это немного чересчур, по-моему. — Он посмотрел ей в глаза. — Клер, честно, с тобой все хорошо?

— Да. Просто опасаюсь за тебя.

— Я в порядке.

— Ага — если не считать ножевой раны и внутреннего кровотечения. Да, конечно, ты крутой парень, — сказала она дрожащим голосом, чувствуя, что вот-вот расплачется.

Она не хотела плакать. Он явно предпочитал свести все к шутке и действительно выглядеть крутым — не стоило ему мешать.

Он попытался пожать плечами, но, видимо, это движение причинило ему боль, лицо исказила гримаса. Один из механизмов рядом с Клер запищал, и Шейн испустил медленный вздох.

— Господи, тут такое классное лечение. Напоминай мне почаще, что если уж быть раненым, то всерьез. Всякие пустяки — совсем не так интересно.

Чувствовалось, что он устал. Клер встала, наклонилась и легко провела пальцами по его губам.

— Тсс. Отдыхай, ладно? Хорохориться будешь с кем-нибудь другим. Это нормально — бояться или страдать. Со мной не надо притворяться.

Его глаза заблестели, а потом из них полились слезы, оставляя влажные следы в волосах.

— Черт! — прошептал он. — Извини. Я просто... испытывал чувство, будто теряю все, теряю тебя... Он хотел причинить тебе вред, а я не мог ему помешать...

— Знаю. — Она наклонилась и очень легко поцеловала его, стараясь не задеть синяков.