Пощупав свою блузку, она поняла, что та высохла, хоть и стала жесткой.

— Можете забрать свою рубашку назад, — сказала она ему, повернувшись, чтобы снять ее. — Спасибо, что одолжили.

— Твоя высохла?

— Полностью. — она сняла его рубашку и бросила на свой рюкзак, затем поспешно начала надевать свою блузку. Она уже продела одну руку в рукав, когда он яростно выругался. Она подскочила от испуга и оглянулась на него.

С мрачным лицом он быстро шагал к ней. Еще мгновение назад светившийся от смеха, теперь он напоминал грозовую тучу.

— Что случилось с твоей рукой? — спросил он резко, схватив ее за локоть и притягивая ее ушибленную руку к себе, чтобы осмотреть. — Почему ты не сказала мне, что ушиблась?

Джейн свободной рукой попробовала запахнуть блузку, чтобы прикрыть свою голую грудь, чувствуя себя ужасно уязвимой и выставленной напоказ. Она постаралась изобразить невозмутимость, но ее попытка была сведена на нет его близостью и полным игнорированием ее скромности. Ее щеки покраснели, и, стремясь хоть как-то скрыть смущение, она посмотрела вниз на свою сильно ушибленную руку.

— Перестань быть такой скромной, — прорычал он раздраженно, пока она возилась с блузкой. — Я уже говорил, что видел тебя совсем без одежды. — Это была смущающая правда, но она не помогала. Она стояла не шевелясь, с пылающим лицом, пока он осторожно исследовал ее руку.

— Это — чертовски сильный ушиб, солнышко. Как твоя рука?

— Она болит, но я могу ею пользоваться, — сказала она натянуто.

— Как это случилось?

— Тут несколько причин, — сказала она, пробуя скрыть свое смущение за непринужденным поведением. — Вот этот ушиб — результат того, как вы ударили меня по руке, прокравшись в мою спальню и напугав меня до полусмерти. Большой и разноцветный — от падения с того обрыва вчера утром. Эта небольшая интересная метка — от ветки, которая качнулась назад и задела меня…

— О’кей, я уловил идею. — он пропустил ее волосы сквозь пальцы. — Я сожалею, что ударил тебя, но я не знал, с кем имел дело. И я бы сказал, что мы сравнялись в счете, во всяком случае, после того удара ногой, который ты мне нанесла.

Джейн в раскаянии распахнула свои темно-шоколадные глаза:

— Я не хотела этого, правда. Это был только рефлекс. Я сделала это, не задумываясь. С вами все хорошо? Я имею в виду, я не причинила вам какого-нибудь непоправимого ущерба?

Скупая невольная усмешка скривила его губы, когда он вспомнил мучительное возбуждение, вызванное ею.

— Нет, все находится в рабочем состоянии, — уверил он ее. Его пристальный взгляд опустился туда, где она прижимала блузку к своей груди, и его ясные янтарные глаза потемнели до цвета расплавленного золота. — Разве ты не удостоверилась в этом, когда мы стояли и целовались в ручье?

Джейн невольно посмотрела вниз, но ее взгляд тотчас метнулся вверх, когда она поняла, куда смотрит.

— О, — невыразительно произнесла она.

Грант медленно покачал головой, уставившись на нее. Она была постоянным парадоксом, непредсказуемой смесью невинности и упрямства, неожиданного жеманства и невероятной смелости. Он никак не ожидал, что она окажется такой. Он начинал наслаждаться каждым моментом, который проводил в ее обществе, но, осознав это, почувствовал беспокойство. Он был обязан вытащить ее из Коста-Рики, но поставит под угрозу собственную боеспособность, если позволит себе увлечься ею. Тревога за нее может затмить его разум. Но, черт возьми, сколько мужчина может сопротивляться? Он хотел ее, и с каждым мгновением желание усиливалось.