|
Помня ощущение ее тела под собой, он знал, что возьмет ее снова, будет с ней. Его золотистые глаза сощурились, когда он почувствовал, что его охватывают собственнические чувства. Выражение сдерживаемой жестокости появилось на его лице — выражение, которое знавшие его люди избегали вызывать. Грант Салливан был достаточно опасным и в своем обычном состоянии; в ярости он был смертелен. Сейчас она принадлежала ему, и ее жизни угрожает опасность. Он потерял уже слишком многое: свою юность, свой смех, свою веру в других людей и даже часть своей человечности. Он не мог позволить себе потерять еще хоть что-то. Он был доведенным до отчаяния человеком, который пытался вернуть свою душу. Ему необходимо было найти хоть что-то от того мальчишки из Джорджии, который босым бродил по теплой земле вспаханных полей, который научился искусству выживания в таинственных дебрях великого болота. То, что начал Вьетнам, почти закончили годы работы на разведку и диверсионные операции, слишком близко подойдя к тому, чтобы уничтожить в нем человека.
Джейн с ее собственной безумной отвагой была единственным источником тепла, который он нашел за эти годы. Он потянулся к ней, его сильные пальцы обхватили затылок, останавливая ее. Удивленная, она повернулась, вопросительно взглянув на него, и слабая улыбка, которая начала было появляться на ее губах, исчезла, когда она увидела жестокое выражение его лица, которое он не смог спрятать. — Грант? Что-то не так? Не думая, он подтянул ее рукой, которая лежала у нее на шее, и поцеловал полные губы, все еще слегка припухшие от занятий любовью, которую они разделили в пещере. Он не спешил, целовал ее, глубоко и медленно двигая языком. С легким стоном удовольствия она обвила руки вокруг его шеи и поднялась на носочки, чтобы плотнее прижаться к нему. Он чувствовал мягкое давление ее бедер и плотнее прижался к ней. Все его тело вздрогнуло от желания, когда она непроизвольно подстроилась под него. Она принадлежала ему, как никогда не принадлежала какому-либо другому мужчине. Ее безопасность зависела от ого, как быстро он сможет вытащить ее из страны, потому что он чувствовал, как Турего приближается к ним. Этот человек никогда не сдастся до тех пока, микрофильм не будет найден. Грант поклялся, что ни за что на свете, черт возьми, он не позволит Турего дотронуться до Джейн снова. Оторвав свой рот от нее, он хрипло пробормотал: — Ты принадлежишь мне. Я позабочусь о тебе. Джейн положила голову ему на грудь. — Я знаю, — прошептала она.
Глава 8
Эта ночь навсегда изменила чувства Джейн по отношению к темноте. Боязнь остаться одной в темноте сохранится, наверное, навсегда, но когда Грант потянулся к ней, ночь перестала быть врагом, которого нельзя было подпускать к себе. Вместо этого темнота стала теплым покрывалом безопасности, окутавшим их обоих и отрезавшим от всего мира. Джейн почувствовала его руки на своих руках и забыла про ночь. Грант целовал ее до тех пор, пока она не прильнула к нему, безмолвно вымаливая освобождение от голода, который он в ней вызвал. Затем он осторожно раздел ее, разделся сам, перекатился на спину и посадил ее верхом на себя. — Утром я причинил тебе боль, — сказал Грант низким, неровным голосом. — А сейчас ты сама будешь контролировать ситуацию, чтобы чувствовать себя удобно. Удобство не значило ничего. Занятия любовью с ним вызывали такое первобытное блаженство, что Джейн не смогла бы остаться в рамках установленных ею ограничений. Она потеряла над собой контроль и начала неистово двигаться на нем, и ее нарастающее наслаждение разорвало тонкую нить контроля, которую пытался поддерживать Грант. Резкий звук вырвался из глубины его горла, он крепко прижал ее к своему телу и снова перекатился, так что она оказалась под ним. Наслаждение, которое они доставляли друг другу, заставило ее забыть обо всем, за исключением Гранта и любви, которая переполняла ее. |
