— Я убираюсь из Коста-Рики! — заорала она, хлопая дверью.

Он тоже вышел из машины.

— Джейн, немедленно вернись, — крикнул он ей вслед.

— Я не проеду больше с тобой ни единой мили, ни даже единого дюйма!

— Ты поедешь, если я свяжу тебя по рукам и ногам! — ответил он, идя за ней широкими шагами.

Она не остановилась.

— Это твой способ решать все проблемы, не так ли? — презрительно усмехнулась она.

Внезапно Грант бросился бежать. Он двигался так быстро, что у Джейн не было возможности убежать. Она вскрикнула и откинулась назад, когда он поймал ее вытянутой рукой за блузку и резко дернул. То, что она оказалась такой легкой добычей, окончательно вывело ее из себя, придало сил. Она вертелась, извивалась, все сильнее изгибаясь, стараясь вырваться из его захвата. Грант же поймал руки, которыми она дико размахивала, и прижал их к телу:

— Проклятье, женщина, почему ты все усложняешь? — задыхаясь, спросил он.

— Отпусти меня! — закричала Джейн, но он обхватил ее руками, удерживая ее собственные внизу. Она пинала его и извивалась, но он был сильнее, и она не смогла ничего сделать, когда он нес ее обратно к машине.

Однако для того, чтобы открыть дверь, Гранту нужно было освободить одну руку, и когда он это сделал, Джейн резко извернулась, одновременно подняв ноги. Из-за этого движения и внезапной дополнительной нагрузки Грант не смог удержать Джейн, и она заскользила по его руке. Он перехватил ее, при этом его пальцы зацепились за низкий вырез кофты. Ткань кофты затрещала, разрываясь, и кофта сползла с плеч.

Слезы брызнули из ее глаз, и Джейн подхватила обрывки кофты, стараясь прикрыть ими грудь.

— Полюбуйся, что ты наделал! — отвернувшись от него, она разрыдалась. Ее плечи тряслись.

Рыдания ее были такими бурными и горькими, что у него опустились руки. Он устало протер лицо. Ну почему она не могла плакать как-нибудь иначе, например, шмыгать носом, так нет же, она рыдала так, как будто он ее ударил! Несмотря ни на что, ему хотелось обнять и прижать ее голову к своей груди, гладить ее темные волосы и шептать, что все будет хорошо.

Она повернулась к нему, вытирая одной рукой слезы, а второй придерживая разорванную блузку на груди.

— Подумай немножко! — прохрипела она — Подумай о том, как у меня оказался тот пистолет. Подумай о Турего. Вспомни, что когда он подкрался к тебе сзади и прицелился, я тебя предупредила! Перед тем, как выстрелит в него, ты заметил, что его лицо было в крови? Помнишь, как у него из носа шла кровь? Думаешь, это было из-за высоты? Ты большой, глупый, упрямый болван! — взревела она с необычайной яростью, потрясая своим кулаком около его носа. — Черт возьми! И после этого ты так и не понял, что я тебя люблю?

Грант окаменел, на его лице не дрогнул ни один мускул, но он чувствовал, что задыхается, как будто его сильно ударили в грудь. Все навалилось на него сразу, и он замер в нерешительности. Она права. Лицо Турего было в крови, но тогда он не обратил на это внимание. Он был так ослеплен гневом и ревностью, что не обращал внимание ни на что, кроме того, что она его предала. Ведь она не только сообразила, как остаться свободной, но сделала все возможное, чтобы помочь ему, как только смогла. А когда он вспомнил, как она выглядела, когда ворвалась в ту дверь, вся бледная и взбешенная… головорезам Турего, возможно, повезло, что он освободился первым. Она любит его! Он взглянул на нее, на ее маленький кулачок, которым Джейн размахивала в опасной близости перед его носом. Она была просто великолепна: ее волосы разметались по плечам, лицо горело от гнева, который она не могла контролировать, и она вопила на него, как какой-нибудь баньши. Другой рукой, которая не угрожала его физиономии, Джейн прижимала к своей груди смехотворный клочок одежды.