Из кармана рюкзака Дилан вытащила маленький фонарик, включила и направила слабый луч в темноту. Только сейчас она заметила сколы, оставленные долотом, будто кто-то намеренно расширял лаз. Но делал он это очень давно: дождь и ветер успели стереть следы, оставленные инструментом.

 — Эй?! — негромко крикнула Дилан в темноту. — Есть кто-нибудь?

 Тишина.

 Дилан сняла рюкзак и, держа его в одной руке, а фонарик в другой, полезла внутрь. Более крупному человеку пришлось бы протискиваться в расщелину боком. Лаз оказался узким только в самом начале, за поворотом проход значительно расширялся.

 Дилан оказалась в пещере. Здесь было пусто, и только потревоженные летучие мыши шумно хлопали крыльями.

 Складывалось впечатление, что пещера по большей части рукотворная. Потолок над головой Дилан поднимался почти на двадцать футов, на стенах она заметила странные рисунки, очень похожие на иероглифы: какие-то родовые символы и геометрические фигуры, сплетенные в изысканный узор.

 Зачарованная красотой рисунков, Дилан направила луч фонарика вправо и, затаив дыхание, следила, как он высвечивает древний орнамент, покрывавший все стены. Дилан шагнула к центру пещеры и что-то задела носком туристского ботинка.

 С глухим стуком загадочное нечто откатилось в сторону. Дилан посветила фонариком и тихо вскрикнула:

 — О черт!

 Это был череп. В тусклом свете он пугающе сиял белизной и таращился на Дилан пустыми черными глазницами.

 Если именно его просила спасти женщина-призрак, то Дилан опоздала минимум лет на сто.

 Она направила фонарик вглубь пещеры, не зная, что хочет обнаружить, но слишком завороженная тайной, чтобы уйти. Луч высветил скелет. Останки этого человека, пожалуй, были еще более древними.

 Мурашки побежали по рукам Дилан от неожиданного и непонятно откуда возникшего сквозняка.

 И в этот момент она увидела...

 Огромный прямоугольный камень, украшенный такими же, как и на стенах, рисунками. Дилан не нужно было подходить ближе, чтобы понять: она попала в склеп, и перед ней — саркофаг. Закрывавшая его тяжелая плита была отодвинута. Это могли сделать только нечеловеческой силы руки.

 Неужели кто-то — или что-то — покоится там?

 Дилан ужасно хотелось заглянуть внутрь.

 Она сделала несколько осторожных шагов, рука, сжимавшая фонарик, вспотела. Не подходя слишком близко, Дилан направила луч света внутрь саркофага.

 Пусто.

 Странно, но почему-то пустота испугала ее сильнее, нежели полуистлевший прах, который она могла обнаружить.

 Над головой забеспокоились летучие мыши: они тревожно запищали и стайкой сорвались с насиженного места. Дилан присела, чтобы они не задели ее, и решила, что пора отсюда выбираться.

 Она повернула голову, определяя, где выход, и в этот момент услышала какой-то шум, словно зашевелилось нечто, размерами значительно превосходящее летучую мышь. Загремел камень, и раздалось тихое рычание.

 «Господи, а вдруг я не одна в этой пещере?»

 Волосы на голове зашевелились, и сердце бешено заколотилось, прежде чем Дилан успела напомнить себе, что не верит в сверхъестественное.

 Не разбирая дороги, она бросилась к выходу, кровь стучала в висках, лишая способности мыслить здраво. Выскочив наружу, Дилан едва могла перевести дух, радуясь спасительному солнечному свету. На ватных ногах она спустилась по склону и побежала к ожидавшим ее спутницам.

 Ему вновь снилась Ева.

 После смерти она продолжила терзать его во сне, словно ей было мало того, что она предала его при жизни.