(4 марта 1914)

«Глаза, опущенные скромно…»

Глаза, опущенные скромно,

Плечо, закрытое фатой…

Ты многим кажешься святой,

Но ты, Мария, вероломна…

Быть с девой – быть во власти ночи,

Качаться на морских волнах…

И не напрасно эти очи

К мирянам ревновал монах:

Он в нише сумрачной церковной

Поставил с братией ее –

Подальше от мечты греховной,

В молитвенное забытье…

Однако, братьям надоело

....................

....................

....................

Конец преданьям и туманам!

Теперь – во всех церквах она

Равно – монахам и мирянам

На поруганье предана…

Но есть один вздыхатель тайный

Красы божественной – поэт…

Он видит твой необычайный,

Немеркнущий, Мария, свет!

Он на коленях в нише темной

Замолит страстные грехи,

Замолит свой восторг нескромный,

Свои греховные стихи!

И ты, чье сердце благосклонно,

Не гневайся и не дивись,

Что взглянет он порой влюбленно

В твою ласкающую высь!

12 июня 1909 (12 февраля 1914)

Благовещение

С детских лет – видения и грезы,

Умбрии ласкающая мгла.

На оградах вспыхивают розы,

Тонкие поют колокола.

Слишком резвы милые подруги,

Слишком дерзок их открытый взор.

Лишь она одна в предвечном круге

Ткет и ткет свой шелковый узор.

Робкие томят ее надежды,

Грезятся несбыточные сны.

И внезапно – красные одежды

Дрогнули на золоте стены.

Всем лицом склонилась над шелками,

Но везде – сквозь золото ресниц –

Вихрь ли с многоцветными крылами,

Или ангел, распростертый ниц…

Темноликий ангел с дерзкой ветвью

Молвит: «Здравствуй! Ты полна красы!»

И она дрожит пред страстной вестью,

С плеч упали тяжких две косы…

Он поет и шепчет – ближе, ближе,

Уж над ней – шумящих крыл шатер.

И она без сил склоняет ниже

Потемневший, помутневший взор…

Трепеща, не верит: «Я ли, я ли?»

И рукою закрывает грудь…

Но чернеют пламенные дали –

Не уйти, не встать и не вздохнуть…

И тогда – незнаемою болью

Озарился светлый круг лица…

А над ними – символ своеволья –

Перуджийский гриф когтит тельца.

Лишь художник, занавесью скрытый, –

Он провидит страстной муки крест

И твердит: «Profani, procul ite,

Hie amoris locus sacer est».[19]

Май – июнь 1909

Pcrudgia – Spolelo

Успение

Ее спеленутое тело

Сложили в молодом лесу.

Оно от мук помолодело,

Вернув бывалую красу.

Уже не шумный и не ярый,

С волненьем, в сжатые персты

В последний раз архангел старый

Влагает белые цветы.

Златит далекие вершины

Прощальным отблеском заря,

И над туманами долины

Встают усопших три царя.