Ты, прохожая красота,

Будь веселою им невестой.

Потруди за меня уста, –

Наградит тебя Царь Небесный!

Разгорайтесь, костры, в лесах,

Разгоняйте зверей берложьих.

Богородица в небесах,

Вспомяни о моих прохожих!

17 февраля 1916

“Ты запрокидываешь голову…”

Ты запрокидываешь голову

Затем, что ты гордец и враль.

Какого спутника веселого

Привел мне нынешний февраль!

Преследуемы оборванцами

И медленно пуская дым,

Торжественными чужестранцами

Проходим городом родным.

Чьи руки бережные нежили

Твои ресницы, красота,

И по каким терновалежиям

Лавровая тебя верста... –

Не спрашиваю. Дух мой алчущий

Переборол уже мечту.

В тебе божественного мальчика, –

Десятилетнегоя чту.

Помедлим у реки, полощущей

Цветные бусы фонарей.

Я доведу тебя до площади,

Видавшей отроков‑царей...

Мальчишескую боль высвистывай,

И сердце зажимай в горсти...

Мой хладнокровный, мой неистовый

Вольноотпущенник – прости!

18 февраля 1916

“Откуда такая нежность…”

Откуда такая нежность?

Не первые – эти кудри

Разглаживаю, и губы

Знавала темней твоих.

Всходили и гасли звезды,

– Откуда такая нежность? –

Всходили и гасли очи

У самых моих очей.

Еще не такие гимны

Я слушала ночью темной,

Венчаемая – о нежность! –

На самой груди певца.

Откуда такая нежность,

И что с нею делать, отрок

Лукавый, певец захожий,

С ресницами – нет длинней?

18 февраля 1916

“Разлетелось в серебряные дребезги…”

Разлетелось в серебряные дребезги

Зеркало, и в нем – взгляд.

Лебеди мои, лебеди

Сегодня домой летят!

Из облачной выси выпало

Мне прямо на грудь – перо.

Я сегодня во сне рассыпала

Мелкое серебро.

Серебряный клич – звонок.

Серебряно мне – петь!

Мой выкормыш! Лебеденок!

Хорошо ли тебе лететь?

Пойду и не скажусь

Ни матери, ни сродникам.

Пойду и встану в церкви,

И помолюсь угодникам

О лебеде молоденьком.

1 марта 1916

“Не сегодня‑завтра растает снег…”

Не сегодня‑завтра растает снег.

Ты лежишь один под огромной шубой.

Пожалеть тебя, у тебя навек

Пересохли губы.

Тяжело ступаешь и трудно пьешь,

И торопится от тебя прохожий.

Не в таких ли пальцах садовый нож

Зажимал Рогожин?

А глаза, глаза на лице твоем –

Два обугленных прошлолетних круга!

Видно, отроком в невеселый дом

Завела подруга.

Далеко – в ночи – по асфальту – трость,

Двери настежь – в ночь – под ударом ветра...

Заходи – гряди! – нежеланный гость

В мой покой пресветлый.

4 марта 1916

“Голуби реют серебряные, растерянные, вечерние...”

Голуби реют серебряные, растерянные, вечерние...

Материнское мое благословение

Над тобой, мой жалобный

Вороненок.

Иссиня‑черное, исчерна‑

Синее твое оперение.