В углу полотно

         с углем нарисованным зайцем.

         Старинная мебель в пыли,

         да люстры в чехлах, да гардины…

         И вдаль отойдешь… А вдали —

         равнины, равнины.

         Среди многоверстных равнин

         скирды золотистого хлеба.

         И небо…

         Один.

         Внимаешь с тоской

         обвеянный жизнию давней,

         как шепчется ветер с листвой,

         как хлопает сорванной ставней.

Июнь 1903

Серебряный Колодезь

Сельская картина

М. А. Эртелю

         Сквозь зелень воздушность одела

         их пологом солнечных пятен.

         Старушка несмело

         шепнула: «День зноен, приятен…»

         Девица

         клубнику варила средь летнего жара.

         Их лица

         омыло струею душистого пара.

         В морщинах у старой змеилась

         как будто усмешка…

         В жаровне искрилась,

         дымя, головешка.

         Зефир пролетел тиховейный…

         Кудрявенький мальчик

         в пикейной

         матроске к лазури протягивал пальчик:

         «Куда полетела со стен ты,

         зеленая мушка?»

         Чепца серебристого ленты,

         вспотев, распускала старушка.

         Чирикнула птица.

         В порыве бескрылом

         девица

         грустила о милом.

         Тяжелые косы,

         томясь, через плечи она перекинула разом.

         Звенящие, желтые осы

         кружились над стынущим тазом.

         Девица за ласточкой вольной

         следила завистливым оком,

         грустила невольно

         о том, что разлучены роком.