1906, 1925

Вставай

         В черни людского разроя

         Встал параличный трамвай;

         Многоголового роя

         Гул: «Подымайся… Вставай…»

         Стекла каменьями бьются:

         Клочья кровавых знамен

         С площади в улицы вьются, —

         В ворохе блеклых времен.

         Улица прахами прядет, —

         Грохяет сердитым свинцом;

         Ворон охрипнувший сядет

         Над восковым мертвецом.

1907, 1925

Город

         Выпали желтые пятна.

         Охнуло, точно в бреду:

         Загрохотало невнятно:

         Пригород – город… Иду.

         Лето… Бензинные всхлипы.

         Где-то трамвай тарахтит.

         Площади, пыльные липы, —

         Пыли пылающих плит, —

         Рыщут: не люди, но звери;

         Дом, точно каменный ком, —

         Смотрится трещиной двери

         И чернодырым окном.

1907, 1925

Пустой простор

         Рой серых сел

         Маячит

         В голый дол;

         Порывы пыли;

         Bырывы ковыли.

         Сюда отдай бунтующий

         Глагол —

         В маячащие,

         Дующие

         Плачи…

         Прокопы, торчины, —

         Пески…

         Маячат трёпы туч

         На дико сизом небе…

         И точно —

         Скорбно скорчены —

         Лески;

         И точно —

         Луч

         На недожатом хлебе.