Передо мною мир стоит

         Мифологической проблемой:

         Мне Менделеев говорит

         Периодической системой;

         Соединяет разум мой

         Законы Бойля, Ван-дер-Вальса —

         Со снами веющего вальса,

         С богами зреющею тьмой:

         Я вижу огненное море

         Кипящих веществом существ;

         Сижу в дыму лабораторий

         Над разложением веществ;

         Кристаллизуются растворы

         Средь колб, горелок и реторт…

         Готово: порошок растерт…

         Бывало, – затеваю споры…

         Пред всеми развиваю я

         Свои смесительные мысли;

         И вот – над бездной бытия

         Туманы темные повисли…

         – «Откуда этот ералаш?» —

         Рассердится товарищ наш,

         Беспечный франт и вечный скептик:

         – «Скажи, а ты не эпилептик?»

         Меня, бывало, перебьет

         И миф о мире разовьет…

         Жил бородатый, грубоватый

         Богов белоголовый рой:

         Клокочил бороды из ваты;

         И – обморочил нас игрой.

         В метафорические хмури

         Он бросил бедные мозги,

         Лия лазуревые дури

         На наши мысленные зги;

         Аллегорическую копоть,

         Раздувши в купол голубой,

         Он дружно принимался хлопать

         На нас, как пушками, судьбой;

         Бросался облачной тропою,

         От злобы лопаясь, – на нас,

         Пустоголовою толпою,

         Ругая нас… В вечерний час, —

         Из тучи выставив трезубцы,

         Вниз, по закатным янтарям,

         Бывало, боги-женолюбцы

         Сходили к нашим матерям…

         Теперь переменились роли;

         И больше нет метаморфоз;

         И вырастает жизнь из соли;

         И движим паром паровоз;

         И Гревса Зевс – не переладит;

         И физик – посреди небес;

         И ненароком Брюсов адит;

         И гадость сделает Гадес;

         И пролетарий – горний летчик;

         И – просиявший золотарь;

         И переводчик – переплетчик;

         И в настоящем – та же старь!

         Из зыбей зыблемой лазури,

         Когда отвеяна лазурь, —

         Сверкай в незыблемые хмури,

         О, месяц, одуванчик бурь!

         Там – обесславленные боги

         Исчезли в явленную ширь:

         Туда серебряные роги,

         Туда, о месяц, протопырь!

         Взирай оттуда, мертвый взорич,

         Взирай, повешенный, и стынь, —

         О, злая, бешеная горечь,

         О, оскорбленная ледынь!

         О, тень моя: о тихий братец,

         У ног ты – вот, как черный кот:

         Обманешь взрывами невнятиц;

         Восстанешь взрывами пустот.