Но долго звук неуловимый

         Звучит над нами в вышине,

         И пред душой, тоской томимой,

         Всё тот же взор неотразимый,

         Всё та ж улыбка, что во сне.

    1859

«Куда сомнителен мне твой…»

         Куда сомнителен мне твой,

         Святая Русь, прогресс житейский!

         Была крестьянской ты избой —

         Теперь ты сделалась лакейской.

    1850-е годы

Memento[11 - Помни (лат.). – Ред.][12 - Веве 1859 – Женева 1860 (фр.). – Ред.]

Vevey 1859 – Gen?ve 1860

         Ее последние я помню взоры

         На этот край – на озеро и горы,

          В роскошной славе западных лучей, —

         Как сквозь туман болезни многотрудной,

         Она порой ловила призрак чудный,

         Весь этот мир был так сочувствен ей…

         Как эти горы, волны и светила

         И в смутных очерках она любила

         Своею чуткой, любящей душой —

         И под грозой, уж близкой, разрушенья

         Какие в ней бывали умиленья

         Пред этой жизнью вечно молодой…

         Светились Альпы, озеро дышало —

         И тут же нам, сквозь слез, понятно стало,

         Что чья душа так царственно светла,

         Кто до конца сберег ее живую —

         И в страшную минуту роковую

         Всё той же будет, чем была…

    Конец октября 1860

«Хоть я и свил гнездо в долине…»

         Хоть я и свил гнездо в долине,

         Но чувствую порой и я,

         Как животворно на вершине

         Бежит воздушная струя, —

         Как рвется из густого слоя,

         Как жаждет горних наша грудь,

         Как всё удушливо-земное

         Она хотела б оттолкнуть!

         На недоступные громады

         Смотрю по целым я часам, —

         Какие росы и прохлады

         Оттуда с шумом льются к нам!

         Вдруг просветлеют огнецветно

         Их непорочные снега:

         По ним проходит незаметно

         Небесных ангелов нога…

    Октябрь 1860

На юбилей князя Петра Андреевича Вяземского

         У Музы есть различные пристрастья,

         Дары ее даются не равно;

         Стократ она божественнее счастья,

         Но своенравна, как оно.