Наш прадед, обольщенный

         Женою и змием,

         Плод скушал запрещенный

         И прогнан поделом.

         Ну как не согласиться,

         Что дед был виноват:

         Чем яблоком прельститься,

         Имея виноград?

         Но честь и слава Ною, —

         Он вел себя умно,

         Рассорился с водою

         И взялся за вино.

         Ни ссоры, ни упреку

         Не нажил за бокал.

         И часто гроздий соку

         В него он подливал.

         Благие покушенья

         Сам бог благословил —

         И в знак благоволенья

         Завет с ним заключил.

         Вдруг с кубком не слюбился

         Один из сыновей.

         О, изверг! Ной вступился,

         И в ад попал злодей.

         Так станемте ж запоем

         Из набожности пить,

         Чтоб в божье вместе с Ноем

         Святилище вступить.

    Начало 1820-х годов

Послание к А. В. Шереметеву

         Насилу добрый гений твой,

         Мой брат по крови и по лени,

         Увел тебя под кров родной

         От всех маневров и учений,

         Казарм, тревог и заточений,

         От жизни мирно-боевой.

         В кругу своих, в халате, дома

         И с службой согласив покой,

         Ты праздный меч повесил свой

         В саду героя-агронома

         Но что ж? Ты мог ли на просторе

         Мечте любимой изменить?

         Ты знаешь, друг, что праздность – горе,

         Коль не с кем нам ее делить.

         Прими ж мой дружеский совет

         (Оракул говорил стихами

         И убеждал, бывало, свет):

         Между московскими красами

         Найти легко, сомненья нет,

         Красавицу в пятнадцать лет

         С умом, душою и душами.