— Со стриптизом?

— О чем ты говоришь, Сергей! Две… Нет, три… да что там! Пять обнаженных мулаток исполнят для тебя приват-танец со всеми вытекающими последствиями.

— А какие последствия при этом вытекают? — рассмеялся Габузов.

— О, такие, от которых даже русские медведи зимой выходят из спячки.

— Тогда считай, что подпись Головиных у тебя уже в кармане. Если это семейство продолжит артачиться, то я элементарно подделаю их автограф.

— Как можно, Сергей, ты же адвокат, — на полном серьезе попытался укорить его француз.

— В том-то и дело, что уже нет. Все, Шарен, до связи, — усмехнулся Сергей Эдуардович и отключил трубку. Он допил пиво, отставил пустую банку и повертел в руках мобильную чудо-технику.

«Так-так, вот она, блин, сказочка про барана и новые ворота. Интересно, и где же это у него кнопка?» — взялся размышлять Габузов, до сих пор так и не удосужившийся разобраться в функциях своего телефона. «Воистину Россия без дураков — унылая Европа».

Он покрутил головой по сторонам.

— Эй, пацан, подь сюды на минуточку, — окликнул он подростка, лихо укрощавшего неподалеку свой скейт. Тот не без опаски но подошел. — Ты в мобильниках разбираешься?

— Ну, типа. А чего?

— Не знаешь, какую кнопочку надо нажимать, чтобы позвонить?

— А у вас какая модель?

— А бог ее знает. Если честно, я в этом не очень разбираюсь. Кажется, «Сони».

Пацан, осмелев, подошел ближе, с видом профессионала взял в руки мобильник:

— Вау! Sony J5, с полифонией! Классная труба. Я таких еще и не видал.

— Так значит не знаешь?

— Почему не знаю? Это ж элементарно: набираете номер, а потом нажимаете вот эту зелененькую трубочку.

— И все? Так просто? — искренне удивился Габузов.

— Ну да. А когда поговорите, нажмете красненькую трубочку.

— Ну это я и без тебя знаю, — с этими словами Сергей Эдуардович забрал у него мобильник. — Ладно, все, спасибо за консультацию.

— Да пожалуйста, — пожал плечами пацан и двинулся в сторону тусовавшейся там же стайки подростков-скейтбордистов с явным намерением поведать товарищам историю про «крейзанутого дядьку с навороченной мобилой».

А Габузов тем временем набрал, строго в соответствии с полученными инструкциями, телефонный номер Каринки.

— Привет!

— Ой, Сережа? Это ты? Привет! А у меня такой странный номер сейчас высветился, будто кто-то из-за границы звонит. Я уж подумала было, что это Сумка…

— А она что, снова по зарубежам мотается? — осторожно поинтересовался Габузов.

— Ну да. Теперь, правда, по ближним. Она на Украину уехала, в Ставище. К маме и сыну.

— С ней все в порядке?

— Ох, и не знаю, Сережа, можно ли это назвать «порядком». Представляешь, целый месяц ни ответа ни привета. Потом вдруг свалилась как снег на голову, позвонила, мол-де: привет, подруга, я вернулась, жива-здорова, но уже взяла билет и вечером еду к своим.

— Представляю.

— Да что ты там можешь представлять, адвокатишка несчастный! Ты вот все это время со своей тачкой железной провозился, сам ни разу не объявился, не поинтересовался — что да как? А тут, между прочим, человек, можно сказать, погибает.

— Так уж и погибает? — невесело усмехнулся Сергей.

— Да, погибает! Любовь у нее, причем любовь несчастная. Ну да, где там тебе понять.