Райан нанес Закери звонкий удар по челюсти, но сам не успел прикрыть подбородок и тут же был оглушен. Пока он приходил в себя, Закери схватил ружье за ствол и, не имея времени развернуть его для прицела, замахнулся прикладом. Оставалась секунда до завершения смертельной траектории.

В свете жадных языков огня Райан увидел нависшую над ним угрозу и откатился в сторону, как раз вовремя. К следующей атаке он уже был готов. Когда Закери снова ринулся на него, он первым ударил врага головой в живот, и тот свалился бездыханный.

Сокрушающим взмахом кулака Райан смел его с дороги и медленно встал на ноги. Пламя быстро распространялось, заполнявший помещение дым слепил глаза. Спотыкаясь и ощупью отыскивая перила, он пробивался сквозь удушающий серый туман.

Он уже почти спустился, как вдруг заколебался. Этот ублюдок мог сгореть. Нужно ли было оставлять его там?

Райан повернулся и кинулся обратно в дым.

С большим трудом он выволок Закери с лестницы во двор.

Радуясь освобождению от смрада, Райан с жадностью глотал свежий живительный воздух, чтобы прочистить запекшиеся легкие. Он пристально глядел на своего противника. Тот никак не приходил в сознание.

— Черт с тобой! — пробормотал он, прежде чем уйти. — Иногда жизнь наказывает более жестоко, чем смерть. Если есть Бог на небесах, я знаю, он устроит тебе ад и на земле.

Виктория чувствовала себя глубоко несчастной. Она утопала в подушках и предавалась хандре. После ухода Элизы и Эбнера ей стало намного хуже, потому что остальные домашние слуги были не столь сведущи и опытны.

Накануне приходил доктор. Он ушел поздно вечером и заверил, что через несколько дней снова зайдет, чтобы обследовать Райана и попытаться определить степень его психических расстройств. Виктории оставалось только молиться и надеяться, что Райан не узнает правды. Она ожидала, что неопределенность продлится еще некоторое время, но, если он не сможет разыскать эту никчемную женщину, в чем она была абсолютно уверена, он будет вынужден начать новую жизнь.

Виктория подозревала, что он поехал пытать Тремейна. По ее предположению, Закери должен был рассказать ему только об Арлин. Возможно, после этого разговора, думала она, Райан поймет, что ему незачем жалеть о случившемся, и сдастся. Для верности она решила притворяться до конца, что ничего не знает. Она ожидала следующих атак. У Райана могли возникнуть новые подозрения о ее причастности к исчезновению Эрин. Своих слуг она опасалась меньше. Если даже они и будут выступать со своими заявлениями, это не причинит ей вреда. Во всяком случае, ни один суд не станет принимать во внимание показания рабов против белого человека. Поэтому она могла не беспокоиться, что ей грозит унизительная роль — опровергать какие-либо обвинения.

Она зевнула и потянулась. Решив, что бессмысленно тратить остаток дня в постели и пенять на всех и вся, она откинула одеяло и села. И неожиданно обнаружила стоявшего в дверях Райана.

— И давно… ты так стоишь? — нервно спросила она, схватив халат, лежавший у нее в ногах. — О небо! Мне прямо не по себе, когда ты так подкрадываешься. В последнее время ты ведешь себя безрассудно.

Ей не нравилось, как он вообще выглядел: будто в нем не осталось ничего живого, только одна оболочка.

Глухим монотонным голосом он скорее констатировал, чем спросил:

— Ты ведь знаешь, не так ли? — глухо проговорил он.

— Знаю о чем? — резко, с раздражением спросила она, прикрываясь трясущимися руками.