Вампирский автомобиль. Без вариантов.

Ещё два квартала.

Машина, казалось бы, решила ползти за мной по пятам, хрустя шинами по мостовой, а у меня была куча времени сойти с ума от страха, гадая, кто бы мог оказаться внутри. Наверняка на заднем сидении развалился Брендон. Хотя, Брендон вряд ли первый на очереди, у кого есть желание пососать из меня, но он, без сомнения, успеет это сделать со мной перед тем, как я сдохну. И у него есть люди, которые сделали бы для него нечто подобное.

Чемодан угодил в трещину на асфальте, и я потеряла равновесие. В одном из ближайших домов я увидела включённый свет, но потом занавеска неожиданно резко дернулась в сторону, жалюзи опустились и свет погас. Никакой помощи. Что в Морганвиллье не такая уж и редкость.

Я не плакала, но чувствовала, что близка к истерике: слёзы жгли мне горло и связывали в крепчайший узел внутренности. «Это был твой выбор» – сказала я себе, «Ты просто не могла больше ничего с этим поделать».

Это меня не утешило.

Подняв голову, я узрела неподалёку возвышающийся Стеклянный дом, всего в квартале отсюда. Я смогу, смогу. Должна. Джейн, Трент и Гай умерли. Я в долгу перед ними и обязана это вынести.

Машина позади меня ускорила ход, как только я пересекла улицу и подошла к углу. Надо пройти ещё четыре дома, а там по-прежнему безлюдно и темно.

На веранде семьсот шестнадцатого дома горел свет, он отбрасывал неяркое сияние на столбы и на структуру крыльца, выхватывал из темноты белые заборные доски. Внутри тоже горел свет, и я видела, как кто-то прошел мимо окна.

– Майкл! – заорала я, бежав на первой космической. Автомобиль с лёгкостью обогнал меня и оттеснил к обочине, взвизгнув колёсами на бетоне. Дверь внезапно открылась, блокировав меня на тротуаре, и я, испуганно ахнув, схватила чемодан и перебросила его через забор. Он весил не меньше пятидесяти фунтов, но я не обратила на это внимания. Я крепко взялась за вершинки белых досок и перемахнула через изгородь, но кто-то успел сцапать мою рубашку и ткань порвалась. У меня не было времени волноваться об одежде. Я вновь схватила чемодан и, потащив его по влажной ночной траве, снова позвала, на этот раз уже панически:

– Майкл! Это Ева! Открой дверь!

Они были у меня за спиной. Прямо позади меня. Я прекрасно это знала, даже если и не оборачивалась, а они в свою очередь не издавали ни звука. Я это чувствовала. Мой чемодан крепко взяли и принялись выкручивать руку аж до самого плеча, и я отпустила ношу, споткнувшись о ступеньку. Дом серым призраком в темноте нависал надо мной, но в нём горел свет, там была жизнь.

Кто-то схватил меня за ногу. Я закричала и попыталась отбиться. Мои пальцы, шаря в потёмках, царапнули по деревянной закрытой двери, и я ощутила вкус пыли. Я так близко, так близко…

Дверь распахнулась, и на меня полился теплый жёлтый свет. Поздно. Я попыталась хватиться за рукоятку, но меня дернули назад… и я почувствовала чьё-то дыхание у себя на шее. Холодное и отдающее тухлятиной.

Что-то пролетело прямо у меня над головой и угодило в вампира, сбивая его с ног. Я опять поползла к двери, а с порога мне уже протягивали руку.

Майкл Гласс вцепился в моё предплечье и ужасающе медленно потащил в дом. Едва мои ноги оказались внутри, как вампир врезался в невидимый барьер по ту сторону порога.

Брендон. Твою мать, и злой. Реально злой! Вампиры обычно совсем не похожи на киношных вампов, и всегда стараются иметь вид надлежащий, но прямо сейчас он об этом совершенно не заботился. Его глаза уже становились кроваво-красными, а лицо было таким белым, каким моё не было никогда, сколько бы я ни старалась. И я, не приглядываясь, могла видеть клыки, которым могла бы позавидовать гадюка, высунувшиеся из какого-то тайника в его челюсти и бешено сигнализирующие об угрозе.