|
Перед глазами проползли клочья дыма. Дальше за ними уходила вверх белая стена — борт «Руслана». Но где же автомат? Я опустил глаза. Ага, а вот и мой АК-47! Подобрав его, я заученным движением поменял магазин, приложил приклад к плечу и из редкого, но тоже, кстати, уставного положения сидя выпустил в неприятельских пулеметчиков несколько коротких очередей. К тому моменту все они уже были ранены осколками гранаты. И мои очереди лишь довершили начатое. Заливая окрестности алой кровью, все трое отдали богу душу, беззвучно шевеля губами. — Со святыми упокой, — пробормотал Тополь и перекрестился. На чью сторону склоняется чаша весов в этом хаотическом сражении, на земле и под землей, сказать было нелегко. Еще минуту назад мне казалось, что побеждают нападающие. Но вскоре стало ясно, что я ошибался. По крайней мере та часть поддельных французских легионеров, которая высадилась с «Корморанов», похоже, собиралась драпать. Жалкие и немногочисленные, они устремились к своим винтокрылым машинам, волоча за собой редких раненых. Отход прикрывали не менее четырех пулеметчиков и гранатометчиков. Один из них вел беглый огонь в направлении нас с Тополем. Поэтому мы были обречены бездействовать, вжимаясь в землю. Два «Корморана», приняв на борт отступающих легионеров, взлетели и, почти не набирая высоты, пошли на запад. Еще один вертолет, стоящий на отшибе, ждал, надо полагать, тех, кто прикрывал отход товарищей. Наконец четвертый не подавал признаков жизни. Похоже, его пилоты были убиты шальными пулями. Или попросту дезертировали — такое тоже бывает в жизни. Меж тем бой внутри вала неумолимо затухал. Мне даже начало казаться, что вот-вот будет объявлено перемирие. А почему бы и нет? Вот возьмут, договорятся о чем-нибудь здесь, внутри вала, и скажут тем, на бронемашинах с той стороны вала, что, мол, пора завязывать стрельбу, дружба-мир, гони сувенир… Окрыленный этими пацифистскими надеждами я, наплевав на предостережения Тополя, поднялся в полный рост. И что же я увидел! А увидел я негодяйскую Гайку. Опытно, по-солдатски сгорбившись, девушка бежала вдоль передней кромки левого крыла «Руслана». Видел я ее неотчетливо, промельком. Поскольку, напомню, под крыльями самолета у «каперов» были оборудованы различные подсобные помещения, в частности, мастерские, и Гайку почти все время скрывали нагромождения вспомогательных металлических конструкций и разного барахла. Однако все это не помешало мне заметить, что в каждой руке она держала по обрезу помпового ружья «моссберг». А это означало, что моя отважная зазноба вышла на тропу войны. — Гайка! Ириша! Ты куда это?! — надсадно заорал я. Но она то ли не слышала, то ли сделала вид, что не слышит. С характером ее тринитротолуоловым я уже был знаком достаточно близко, так что второй вариант представлялся куда более вероятным… Гайка бежала к ближайшему «Корморану» — это стало ясно в последнюю секунду. |
