|
Было видно, что профессор сел на своего конька. И намерен скакать на нем, пока кто-нибудь не огреет его по уху лопатой. Но Инвестору, похоже, времена цезарей были глубоко плоскопараллельны. — Мне не интересен Древний Рим. Я создан гением передовых советских ученых не для исследовательских целей, а для решения важнейших военно- политических задач Союза Советских Социалистических Республик, — отчеканил Инвестор. Севарен аж присел от неожиданности. Улыбка сползла с его немолодого морщинистого лица. — Ну хорошо, хорошо, — произнес он примиряюще, с интонациями санитара буйного отделения. — Скажи главное: в какой год ты отправляешься? Если это, конечно, не секрет. — Эта информация действительно являлась секретной до последней минуты. Но теперь, когда необработанными остаются лишь два трансфокатора хрононового излучения, я, властью, данной мне Главным штабом Военно-Морского Флота СССР, объявляю эту информацию открытой! — И-и?… — Севарен сделал побудительный жест, дескать, «рожайте, маменька, быстрее». — Я отправляюсь в апрель тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. — В двадцать шестое число? — уточнил сообразительный Севарен. Даже мы с Тополем заметили, что, хотя он и пытался изобразить самообладание, его брови все равно неуклонно ползли на лысину от удивления. — В двадцать шестое число, — подтвердил Инвестор. — Я намерен воспрепятствовать проведению эксплуатационного эксперимента, приведшего к аварии на Чернобыльской АЭС. Тополь повернул ко мне удивленное лицо и шепотом спросил: — Подожди… О чем это он? Какого «эксперимента»? Все же знают, что ЧАЭС взорвали военные, чтобы скрыть последствия своих секретных разработок в лабораториях Зоны. Я покрутил пальцем у виска. — Костян, родной мой, ну что же ты такой большой, а такой необразованный? — произнес я с нежностью любящей еврейской мамочки. — Где ты прочитал эту собачью чушь? Да в любой энциклопедии написано… — начал я, но тут вновь раздался громовой голос Инвестора, перекричать который не представлялось возможным. — Специально для человеческих существ, незнакомых с закрытым отчетом правительственной комиссии СССР под началом профессора Анатолия Китайченкова, поясняю: я сделаю так, что не случится закипания воды-теплоносителя, проходящей через активную зону реактора. В силу этого перегретый пар не разложится на водород и кислород… «Профессор Китайченков? Знакомое ФИО… Ба, да это же муж Лидочки Ротовой! Мисс-86! Тесен, однако, мир». Мне показалось, что Инвестор начал совершенно по-человечески «заводиться», как какой-нибудь обычный завсегдатай пивнухи во время спора на футбольную тему. — …В силу этого не произойдет взрыв выделившегося в результате разложения воды газообразного водорода. А значит, будет сохранена целостность твэлов, и, в переводе на язык человеческой повседневности, никакой аварии не случится… — Дерзновенный замысел, — крякнул Севарен. |
