Первый день рождения без мамы. Даже не могу сейчас об этом думать.

Я получаю новое письмо от Джейка, отчего мне становится чуть лучше.

Очень мило с твоей стороны сказать, что астрономия кажется «успокаивающей», потому что многие называют ее просто «скучной». Для меня она захватывающая, но опять же я странный. Мне нравится, что звезды как доступны для изучения каждому (выйди на улицу и посмотри в небо), так в то же время и недосягаемы.

Как полагается настоящему ботану, однако позволь мне тебя поправить насчет возраста небесных светил. Как ты сказала, все, что мы видим, и правда старье. Есть красный сверхгигант Бетельгейзе (не путай со странным фильмом Вайноны Райдер), который находится от нас на расстоянии 640 световых лет. Так что сегодня ночью мы видим его именно таким, каким он был 640 лет назад.

Звезда, вероятно, давно погибла. На самом деле я надеюсь, что она взорвалась 639 лет назад, и скоро у меня появится возможность увидеть это своими глазами.

С другой стороны, Сириус (не путать с крестным отцом Гарри Поттера) всего на расстоянии 8,6 светового года от нас. Так что мы видим эту звезду такой, какой она была, когда игровая приставка Nintendo wii считалась передовой технологией.

Когда смотришь на звезды, видишь и древние, и новые, смешанные в одну кучу. Словно кто-то отфотошопил небо.

Твое последнее сообщение звучало так, будто твое лето не очень-то хорошо проходит. Надеюсь, все наладится.

Тебе пришлют список необходимых вещей в августе. Некоторые еще привозят с собой кофемашину или аппарат для приготовления попкорна, хотя это против правил. Многие правила Клэйборна не соблюдаются и не навязываются.

Мне пора идти продавать жареных моллюсков пьяным людям.

Пока-пока!

Дж.».

– Он… – пытаюсь вспомнить, как сказал Джейк в своем первом письме. – Контактный ровесник. Или вроде того. Из подготовительной школы. Отвечает на мои вопросы.

Даже несмотря на то, что я объясняю, Хейз хмурится.

– Ужасно дружелюбный, не так ли?

– А не должен быть? – возмущаюсь. – Было бы лучше, если бы люди в новой школе были засранцами?

– Нет. – Хейз ухмыляется, ему всегда смешно, когда я ругаюсь. – Думаю, нет. Толпа подготовишек, однако. С ними вряд ли будет особо весело. Астрономия? – Он корчит рожу.

Я с раздражением закрываю ноутбук. Где-то на пляже Массачусетса стоит парень по имени Джейк и ждет, когда взорвется звезда. В моем воображении возникает картинка, как он глядит в небо, его руки спрятаны в карманы.

Мое подсознание сделало его привлекательным, в безобидном смысле. С соломенными волосами и голубыми глазами. Наверное, я могла бы найти его фотографию в социальных сетях. Но не думаю, что стану искать. Не знать веселее.

Хейз закрывает книгу, которую якобы читал, и поднимается на ноги. Уже пять тридцать – время идти на ужин с Фредериком.

Мы выходим из библиотеки, и я снова начинаю нервничать.

– Знаешь, – говорит Хейз. – Можешь его сегодня продинамить. Если ты просто не придешь, что он скажет? «О, Рейчел! Ты меня кинула!» – «Ох, прости, пап. Если я поступлю так же тысячу дней подряд, мы будем квиты».

«Шесть тысяч дней, – поправляю я про себя. – Или шестьдесят сотен».

– Не думаю, что могу заставить тебя понять.

– Ты права, не можешь.

– Сейчас он здесь и хочет помочь. – Это звучит лучше, чем правда, в которой переплелись сжигающее меня любопытство и желание быть замеченной.